КИР ГЕННАДИЙ СХОЛАРИЙ ПРОТИВ ЛАТИНЯН *) Против латинского новшества относительно исхождения Святого Духа святые отцы наши, как бывшие прежде, так и нынешние, писанными словами и умственным доказательством достаточно и бесспорно объясняли для друзей истины. Мне кажется, что излишне было бы ныне кому-либо браться писать и доказывать, что несообразно Слову у латинян произносится и исповедуется прибавление ко святому Символу. Всякому желающему возможно заниматься их сочинениями об этом, и истинно испытующему познавать спесь и высокомерие латинян. Они, будучи подвигнуты этим, равным образом движимые и ныне, отходят от истинного и от отцов преданного предания, чтобы не показаться в чем-либо согрешающими, ибо таково высокомерие. Они устремляются против истины и используют умственные доказательства против спасения их собственного и тех, кто за ними следует, словно недостаточно им грешить, если не обвиняются они сверх меры в грехе, как будто это не грех. Так демон, злоумышляющий против нашего спасения, ведет людей, грешных через высокомерие, в погибель, чтобы оставить согрешающих без покаяния. Итак, поскольку они пребывают в таком состоянии, то сейчас излишне, как мы уже раньше сказали, составлять против них книги и доказывать неуместность их дела и истинность нашего. Впрочем, так как ты хотел, чтобы было у тебя от нас некое краткое и простое (изложение) истины об этом деле для утверждения нашего истинного учения и опровержения учения противного, то мы сейчас отвечаем. Во-первых, мы уклоняемся от латинян, новшествующих об исхождении Святого Духа и делающих прибавку к символу, по причине клятв святых отцов, которые прибавляющих или отнимающих что-либо от символа подвергают анафеме. Так, в первом каноне шестого Вселенского собора, коему начало: «При начатии всякого слова и дела наилучший чин есть от Бога начинати и с Богом оканчивати, по глаголу Богослова», в конце этого канона говорится следующее: «Аще же кто-либо из всех не содержит и не приемлет вышереченных догматов благочестия, и не только мыслит и проповедует, но покушается идти против оных, тот да будет анафема по определению, прежде постановленному предупомянутыми святыми и блаженными отцами, и от сословия христианского, яко чуждый, да будет исключен и извержен. Ибо мы, сообразно с тем, что определено прежде, совершенно решили, ниже прибавляти что-либо, ниже убавляти, и не могли никоим образом». Итак, кто же окажется столь безумным, что дерзнет прибавлять или отнимать от св. символа или соглашаться с прибавляющими, когда об этом высказались отцы, утверждавшие, что имели среди себя Духа Святого? «Ибо не они говорили, но Дух Святой говорил в них» (ср. Мф.10:20). Если в самом деле Дух Святой говорил в них, а они постановили ничего не прибавлять, то св.символ в самом деле не имеет недостатка, не провозглашая Духа Святого «и от Сына». Если же не имеет недостатка, то он совершенен. Если же совершенен, то вовсе излишня латинская прибавка, называют ли они это развитием или чем бы то ни было еще. Излишнее ненужно. Так, эта латинская прибавка не является ни необходимой, ни полезной, но даже и вредной, приводящей, как мы показали, к анафеме. Поэтому мы правильно поступаем, удаляясь от таковых. То, что св.символ совершенен и не имеет нужды в такой прибавке, будет ясно следующим образом: истинное и совершенное учение о Боге и исповедание сотворяет совершенными и соединяет с Богом тех, кто верит таким образом. Неистинное же учение этого бы никогда не сделало. Однако посредством этого имеющегося у нас учения и исповедания св.символа были явлены сонмы святых, которые через это исповедание и прочее благотворение стали друзьями Божиими и богами по благодати. А ведь, подобно нам, и они исповедовали и провозглашали св.символ. Поэтому, если бы необходима была прибавка к символу, то они не стали бы таковыми, какими их показало время и положение дел. А коль скоро они стали таковыми и приблизились к Богу, то им было бы открыто от Бога необходимое и недостающее в этом деле. А так как [им] это не было открыто при том, что они сроднились Богу и чудеса творили, то латинская прибавка излишня и суетна, ведь если бы открылось [им это], то и они бы ввели прибавление, но они, напротив, анафеме подвергли тех, кто будет вообще что-либо прибавлять. И какая нам необходимость оставить несомненное, о коем есть множество доказательств, как об истинном и которое приближает к Богу тако исповедающих, и присоединиться к сомнительному? Пусть будет сказано таким образом, так же и на что навлекается анафема. И еще воипостасное Слово и Бог, ставший Человеком ради спасения смертных, Премудрость Божия и Самоистина, говоря апостолам о Святом Духе, так об исхождении Его объявил, как и святые отцы изложили: «Пошлю вам, — говорит, — Духа истины, который от Отца исходит» (то есть имеет бытие и вневременное исхождение). Не сказал ведь -- «который от Него и от Меня исходит», ведь если бы так было дело, то Он не сокрыл бы, будучи Самоистиной и став Человеком ради спасения людей. Если бы от Него исходил Святой Дух превечным исхождением, то как же Он скрыл всю истину относительно богословия о Духе? Наверное, по причине незнания или зависти, сказали бы ратующие за это. Но это богохульство обратилось бы на их же главы. Но тот, будучи Премудростью Божией и Самоистиной, совершенное преподал о Духе богословие. Он научил, что есть лишь одна причина превечного и бытийного исхождения Святого Духа — Отец. Относительно же посылания во времени и ниспослания показал, что и Сам Он [Сын] посылает. Богоборцем оказался бы не принимающий богословие о Духе, но исправляющий его и прибавляющий, будто от человека приняли его, а не от Бога. Но мы, как Владыка Христос даровал, так верим и исповедуем, и в будущем так же собираемся верить. Тех же, кто исповедует иначе, мы уклоняемся, как людей неумеренных и фальсификаторов истины. Какая нам нужда в иных учителях об исхождении Святого Духа, когда Бог учит об этом и открывает? Ведь когда бы не Христос учил, то по необходимости нужны были бы иные учители, а где Сам Христос в чистоте, то излишне учительство прочих, если оно не звучит согласно с учением Христовым. Еще и святой Дионисий Ареопагит, великий во внешней мудрости и в нашем богословии величайший, словно некий из сокровенных, как говорится, от Духа, глаголет, наученный Павлом, что «единственный источник сверхсущего божества — Отец». Итак, если Отец — единственный виновник и источник, то Он один виновник исхождения Святого Духа, так как Дух есть Бог, и о сущностном исхождении Его спор. Если же и Сын виновник, по учению латинян, то не один Отец источник и виновник. Если же не так, то кого еще Он [Сын] будет виновником? Однако именно таково нынешнее состояние этих дел. Так как об этом стоит рассказать больше, то это было бы уже иное сочинение, отличное от цели нынешнего слова. Я же вскорости попытаюсь, насколько нам возможно, объяснить тебе другую необходимую вещь: нужно ли нашим священникам молиться и сослужить вместе с латинскими. Затем тебе станет ясным и это. Ведь латиняне либо ошибочно мыслят об исхождении Святого Духа, либо нет. Если они ошибаются, то обманываются в истинном положении дел, обманываются в высшем богословии. Обманываясь подобным образом, они оказались бы еретиками, по слову великого Василия. Ибо он, проводя различение между еретиками и схизматиками, еретиками называет обманывающихся каким бы то ни было образом в богословии, схизматиками – разнствующих в обычаях. Таким образом, латиняне, использующие для жертвы опресноки и держащие прочие обычаи, оказались бы схизматиками. Итак, если они [оказываются] еретиками, то кто же, будучи в здравом уме, станет когда-либо молиться с еретиками или окажется сослужащим, когда мы и от молитвы со схизматиками отвращаемся согласно святым канонам? Ведь совместная молитва и сослужение предполагает согласие, единство и общение, а единение и согласие с еретиками любой человек, имеющий ум, сочтет за зло. Делающий это становится еретиком по умыслу из-за [своего] молчания и одобрения. «Ибо тот, кто в сокровенности иудей, не есть иудей», — говорит Христос. Так и тот, кто потаенно православный, был бы не православным, но тем, за которыми он следует и с которыми он молится пред лицом Бога и людей. Поэтому не надо с таковыми сослужить и вообще молиться, чтобы делающие это не стали общниками чужого греха. Посему общник, как говорится, для сообщающегося и сам несообщающимся будет. И десятое апостольское правило гласит, что «аще кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковый да будет отлучен». И сорок пятое гласит следующее: «Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиком молившийся, да будет отлучен». Так как иерей есть учитель и страж, и свет для прочих людей, то должно ему и словами, и делами быть воистину учителем, а не на словах говорить одно, на деле — совершать другое, ибо люди скорее следуют делам, чем словам. Если латиняне ошибаются, а иерей при общем обозрении оказывается сослужащим с ними, то он делом учит толпы людей, что латиняне ни в чем не ошибаются. И таким образом он обращает людей в латинское учение и скрывает истину, делается растлителем народа, становясь вместо спасителя предателем. Поэтому нельзя с ними сослужить никоим образом, чтобы самому не согрешить и чтобы не потребовал Бог ответа за чужой грех. Не должно молиться с латинянами ни в коем месте и ни в какое время, каков бы ни был предлог, чтобы самому не быть сочтенным Богом за латинянина, и чтобы отлучение канонов, как мы показали, не оказалось против [совершающего). Так же и с состоящими с ними в общении, даже если они нашего обряда и рода, ибо они никакого не имеют от них отличия, если только не еще большего достойны осуждения как оставившие истинное отеческое достояние и последовавшие неотеческим догматам, являясь предателями истинного и отеческого учения. Даже и антидора от них не брать, ибо это выражает одобрение и некое единство, но быть в единстве с еретиками или схизматиками и молиться вместе, как мы показали, вредно и подлежит каноническому отлучению. Ни в чем вовсе не должно общаться с несостоящим в общении, чтобы самому не стать таковым, сообразно с правилами святых апостолов. Если кто из православных отдает свое дитя латинянам и крестит у них ради икономии, после исправляя чадо [воспитанием], — то это превосходит всякое зло, как [дело], преисполненное беззакония. Если хорошо крещение латинян, зачем после этого исправлять чадо? Если же исправляет, то явно показывает, что оно [крещение] худо. А если худо, то кто, имея ум, добровольно захочет, чтобы его дитя принимало печать веры и залог вечного блаженства от еретика, согрешило с самого начала и нуждалось в исправлении? Однако крещение и через слова, которые произнесли, и из-за других причин совершается во очищение всякого прародительского греха и прочих согрешений. Итак, если крещение есть очищение от нечистоты, то безумным, а не истинным христианином был бы тот, кто по икономии хотел воспринять некую нечистоту и после нуждаться в очищении. Ибо если кто-то из-за обстоятельств и невольно крещен от неких еретиков, то ничто не мешает последующему исправлению. Добровольно же делать это ради икономии недостойно ни упоминания, ни, тем более, дерзания. Поэтому никоим образом не надо этого делать. Так кратко о многом мы написали для тебя по причине спешки, а если б не она, то куда подробнее описали бы мы все. Однако и это мы изложили, следуя святым отцам и их канонам. Ты же меня помяни и помолись [за меня] в молитвах к Богу. Смиренный Геннадий. *) Turner C.J.G. Another Anti-Latin Work attributed to Gennadius Scholarius // BZ 58 (1965). PP. 338-342 Опубликовано в книге: 3анемонец А.В. Иоанн Евгеник и православное сопротивление Флорентийской унии. / СПб: Алетейя, 2008. 160 с. (Серия «Византийская библиотека. Исследования»). |