Записка схимонахов Мартиниана (Белоконя), Евфрасия (Клопотова), Макария (Зенина), Георгия (Макаровского), Михаила (Мельника) и других по поводу Декларации митрополита Сергия (Страгородского) от 29 июля 1927 г. 7 сентября 1927 г. "И ныне, Господи, призри на прещение их и даждь рабом Твоим со всяким дерзновением глаголати слово Твое" (Деян. 4, 39). Опубликованному в № 188 от 19 августа 1927 года "Известий" обращению Временного Патриаршего Синода предпосылается предисловие редакции под заголовком «Среди церковников». В нем среди массы кривотолков не без основания говорится: в глазах его (обращения) авторов важнейшей является политическая сторона... [«] Православие для них (т. е. русской иерархии) только орудие для того, чтобы возвратить себе церкви, золотые митры, блестящие ризы и многотысячные доходы... только орудие в их подлой своекорыстной борьбе. И потому они уже готовы склонить знамя многовековой борьбы с римской и англиканской церковью и признать и Римского Папу и Кентерберийского Архиепископа (главу управления Английской церкви). Если они лижут сапог какого-нибудь Черчилля (английского военного министра) — почему им с упованием и надеждой не приложиться к туфле Римского Папы?.. Дальновидная часть духовенства в 1921 году открыла, что такая политика угрожает лишить духовенство всех доходных статей, сделаться профессией ненужной... затем... часть духовенства сделала искусный маневр, отреклась от Патриарха Тихона и заявила о своем признании советской власти — властью, происходящей от Бога... Даже и тихоновцам пришлось перекраситься в советские цвета. В последнее время перед смертию даже Тихону становилось ясным, что он может потерять паству, если каким-нибудь способом не построит крест так, чтобы рабочему померещился в нем молот, крестьянину — серп. Мало интереса представляет та борьба и грызня, которая после Тихона разразилась между различными группировками духовенства вообще и тихоновцами — в частности. Только наиболее тупые и закоренелые представители духовенства не способны были понять и увидеть, что политическое равновесие по пастве, по трудовому народу — необходимое условие сохранения тех доходов, которые простодушная паства еще им доставляла» (27). Прочитавши это предисловие к «обращению», нельзя не сознаться, что означенные вины не какой-либо вымысел, а горькая истина, и что наше духовенство в большинстве своем преследует исключительно шкурные интересы и дальше этого — не хочет, да уже и не может видеть. Бесстрашно похуливши Всемогущее Имя Божие и наказанные за это бесчестием, изгнанием и отьятием доходов, как говорит Господь Саваоф у пр[орока] (Малахия 2, 2) (28), они, оставивши без внимания эти причины, силятся противодействовать последствиям, и притом не покаянием и исправлением или удалением причин, а обратным, или противуположным ему человекоугодием и вероломством. Вместо того, чтобы уничтожить кощунственное учение, изданное ими в № 20 «Церковных ведомостей», ст[атья] 18 мая 1913 года (29), где они назвали «голосом матери церкви, верой православной, верой отеческой, верой апостольской» и опубликовали и преподали всем членам церкви российской богохульное учение, в котором Всемогущее Имя Божие, или Собезначальное Отцу и Духови Слово, приявшее плоть от Девы, низвели на степень человеческого вымысла, и приравнявши Его к фикции и географическому меридиану, назвали Его предметом реально ни духовно, ни материально несуществующим. А возрождающую о Христе и дающую право чадами Божьими быти (Иоан. [1,] 12) Спасительную веру в Искупителя, заповеданную Отцем Небесным (1 Иоан. 3, 23; Филипп. 2, 9; Ефес. 1, 21; Евр. 1, 4), т. е. то важнейшее всей вселенной обстоятельство, о котором во Святом Таинстве Крещения и Миропомазания говорится словами св. Апостола Павла: «омылся еси, осветился еси, оправдался еси Именем Господа Нашего Иисуса Христа» (1 Кор. 6, 11), назвали простым предрассудком, приводящим к ужасным выводам, даже к магическому суеверию (т. е. к волшебству и колдовству), и вообще веру во Имя Божие провозгласили бессмысленным богохульством, как определенно выражено в первом заключительном выводе их послания... «Имя Божие не Бог, лишь наименование предмета, а не сам предмет, и было бы бессмысленно и богохульно признать в Нем энергию (или силу) Божию», тогда как Сам Господь засвидетельствовал: «Именем Моим бесы ижденут» (Мрк. 16, 16) {1} и на Страшном Суде по Слову Господа даже осужденные грешники свидетельствуют: «Господи, Господи, не Твоим ли Именем... силы многи сотворихом» (Мф. 7, 22). И вот, так богохульно и кощунственно надругавшись над Величайшей Святыней Имени Божия вообще и Сладчайшего Имени Сына Божия в особенности, так бесстрашно отвергнувши Всезиждительное Имя, Которым, по св. aп[остолу] Эрме, «держится весь Мир», Которым, по Слову Божию, «запечатана адская бездна» (2 Паралип. после 36 г[лавы] и 2 Петр. 3, 5–7, Откр. 20, 3), То Имя, Которое по церковному песнопению «Боголепно возсияло из чрева Неискусобрачныя» (5 г[лас] служ[бы] общ[ей] Преп[одобным] Богородичен), То Слово, Им же вся быша (по символу веры), Которым содержится всяческая (Евр. 1), Которым небеса утвердишася (пс[алом] 32, 6; 2 Петр. 3, 5–7). То Слово, Оно же Имя Иисусово, о Нем же едином подобает спастися нам (Деян. 4, 10–12; 1 Кор. 6, 11), верою в Которое имеем жизнь вечную (Иоан. 20, 31), Которое, как основной камень фундамента церковного, отвергнутого строителями церковных таинств (священством) не покоряясь Слову (1 Петр. 2, 4–8), т. е. не уразумевшим, что Это Имя — Оно же и Слово еже плоть бысть (1 Иоан. [1,] 14). Оно же существенне и ипостасне пребывающее есть Имя Бога Отца (св. Максим испов[едник], толков[ание] на «Отче наш»). Но, похуливши так Всемогущего Творца и Создателя, оскорбивши так Сладчайшего Своего Искупителя, положившего за вас душу свою еще в то время, когда мы были врагами Его (Рим. 5, 8), опубликовавши такое нестерпимое издевательство над Тем, Кого лживыми устами и лукавым языком именуют своим и Владыкою Ангелов (Исаия гл. 3; Мф. 15, 8–9) и в то же время проповедуя гласно, всенародно и печатно такое издевательство, они уподобились тем римским воинам, которые, закрывши милостивые очи Непорочного и Незлобивого Агнца Божия, коленопреклоненные, били Его по ланитам, восклицая (Mpк. 15, 17–19; Мф. 27, 29) «радуйся Царь Иудейский» (Мф. 27, 29) или «прорцы, кто есть ударей Тя» (Мрк. 15,17, 19) {2}. За что и постигли их, а через них и всю Российскую церковь переживаемые потрясения, по слову Господа Саваофа: «священницы, если похулите Имя Мое, или хотя не приложите сердца, чтобы воздать славу Имени Моему, то прокляну и уже проклинаю (не только) Вас, (но) и благословения Ваши, ими же тайны совершаете (и народ благословляете по св. Злат[оусту]), отъиму у Вас доход и бесчестием покрою лица Ваши, и выбросят Вас вон, потому что священник должен быть Ангелом (вестником) Господа Саваофа и закона ищут от уст его, а Вы послужили соблазном, за то Я Вас сделаю презренными среди людей» (писано на память из прор[ока] Малахии, гл[ава] 2, 2–5) {3}. И совершивши такое ужасное преступление в предупреждение верных, предреченное Духом Святым за 2700 лет (Исаия 8, 12–16; 28, 5–22 и у св. ап[остола] Петра 2 пос[лание], 2 гл. и у ап[остола] Иоанна Откр., гл[ава] 3), они, вместо того, чтобы исполнить сказанное в псалтире: «Приидите, воскликнем Богу Спасителю нашему, предварим Лице Его во исповедании и во псалме воскликнем Ему: яко Бог велий Господь и Царь велий по всей земли, яко в руце Его вси концы земли и высота гор Того суть. Приидите, приклонимся и припадем Ему и восплачемся пред Господом, сотворшим нас. Яко Той есть Бог наш и мы людие пажити Его, и овцы руки Его. Днесь аще глас Его услышите, не ожесточите сердец Ваших, яко в прогневании во дни искушения в пустыне» (Пс. 94). Вместо этого они идут и кланяются врагам Божиим, позорно преклоняют знамена многовековой борьбы не только со всевозможными еретиками, и с явными Богоотступниками и унизительно лижут лапы самому красному дракону, отверзшему уста свои для хулы на Имя Божие (Откр. 13, 6–8) и, сорвавши с бездны адской печать Имени Иисусова (Откр. 20, 3), силятся уверить христиан, что не только они сами, но даже и те, которые открыто кричат: «Бог нам враг», — и те ни веры, ни догматов, ни канонов Богослужения не касаются. Вместо примирения с Владыкой неба и земли они в безумной погоне за отнятыми Господом доходами и другими благами стали подло прислуживаться и подлизываться к врагам Божиим. И таким образом вместо того, чтобы, вопреки Слову Божию спасти свое материальное благосостояние, еще больше теряют его, превращая свое высокое служение в жалкую и ненужную профессию, и, не хотя покориться Слову (1 Петр. 2, 4–8), т. е. Имени Иисусову (Филипп. 2, 9), этому краеугольному камню (Деян. 4, 12; 1 Петр. 2, 3 {4}), стремительно катятся по наклонной поверхности в самое дно адово, увлекая туда и простодушных христиан. Так что вполне правы безбожники в своем определении, что православие у нашего духовенства стало служить, или они хотят его обратить только как средство их подлой, своекорыстной борьбы за власть. И посему, вместо того, чтобы православить Имя Божие, они стремятся только к кривославию, т. е. к защите своей срамной славы. Вместо того, чтобы по примеру и заповеди Пастыря Доброго, видя волков грядущих, не щадящих стада (Деян. 29, 20) {5} вступать с ними в решительную борьбу, полагая душу за овцы (Иоан. 10), они не только как наемники, видя волка грядущего, убегают, но еще же начинают гнусно льстить волкам и уверяют их с наглостью «Крыловского» волка, что «отселе не только Вам не враг, но даже сам за Вас с верными христианами грызться рад» (30), что волчьей клятвой и утверждают, а своей христопродавческой, вероломной и предательской деятельностью оправдывают во исполнение пророчества Спасителя: «луна (т. е. церковные представители) не даст света своего (Мф. 24) и лжехристы, лжепророки, прикрываясь Именем Моим, предадут Вас в синагогах (синод) царем и правителям» (Лук., г[лава] 21). Что, если бы обличенный в убийстве, грабеже, вероломстве, измене и насилии и во всех видах преступлений наемник, вместо того, чтобы смириться и просить прощения у владыки, стал бы искать покровительства у подобных себе и еще больших преступников? Тем виновнее те, кто, надругавшись над Господом и Владыкой неба и земли, ищут спасения у открытых врагов Божиих. «О, не объять уму человеческому всей глубины и широты любви Божией, выразившейся в Искуплении, тем опаснее быть неблагодарным к этой Любви», — пишет Свят[итель] Филарет Черниговский, а другой великий столп и краса русской церкви о. Иоанн Кронштадтский, пророческим оком предвидя это падение нашей иерархии, в посмертных изданиях своего дневника «созерцательное подвижничество» восклицает: «...ужаснулось о сем небо и земли удивишася концы, яко Бог явился человеком плотски для искупления их — Тот, Кого небеса небес не могли вместить, во утробу вселивыйся Приснодевственную». А столп церкви и великий наставник исповедников свящ[енно]муч[еник] Киприан Карфагенский учит: «Признаком величайшего гнева Божия служит то отвержение любви истинной», о которой упоминает св. Ап[остол] Павел во 2 посл[ании] к Фессалоник[ийцам], гл[аве] 2, как о причине заблуждения и ослепления христиан последнего времени, возлюбивших ложь и возненавидевших истину. Переходя к тексту самого обращения, видим, что оно в первых словах своих относится и к нам, монахам, что дает нам особое право высказаться. В самом начале, как и на всем протяжении его, это лживое обращение полно лжи, грубого обмана и взаимных противоречий. И неудивительно, а вполне это естественно и необходимо тем, кто силится примирить велиара со Христом, свет со тьмой и ложь с истиной. Так, в воззвании говорится, что усилия покойного патриарха, сделавшиеся предметом его пламенных стремлений, наконец увенчались успехом. Церковь им поставлена в правильные отношения к безбожному и богоборному правительству, которое выражается в полной лояльности, т. е. повинности и покорности, или, как ниже объясняет этот замысловатый термин сам местоблюститель, вернее же, «лести-блюститель», хранящий суетная и ложная (ирмос (31) {6}). Митроп[олит] Сергий в беседе с сотрудником «Известий» [сказал]: «...мы подчиняемся всем постановлениям соввласти вполне искренно». Итак, они ухитрились «искренно подчиниться» всем постановлениям тех, кто открыто объявляет веру Христову опиумом или дурманом для народа, и оставаться верными ненавистному и нестерпимому первым Господу Иисусу, Сладчайшее имя Которого от избытка к Нему первобытной искони ненависти они даже не хотят написать с большой буквы. Как они жалки и презренны не только от истинных христиан, которым они предлагают или переломить себя, оставивши ревность, и примкнуть к ним, или же мешать им, и молчанием, которое по св. Максиму испов[еднику] в том случае, [«]равносильно согласию и послушанию и поставлению истины на одну линию с заблуждением». А св. Киприан учит: «не непричастен злодеянию тот, кому оно (хотя бы ложно, но) с его согласия приписывается», чем отражается всякая попытка их к религиозной симуляции, или притворству, ибо по тому же св. Киприану: «...так как все таинство веры заключается в исповедании имени Христова, то Оно отвергается тем, кто, прибегая к хитрым обманам, желая избежать раскинутых сетей диавола, только делает вид исполнившим противные Евангелию повеления начальства, тот этим самым уже исполнил то, чему хотел дать только вид исполнения», т. е. обманул не врагов Христовых, притеснителей, но — сам себя. Тем смешнее они, что сами же их притеснители смеются их трусости и подлости, здраво учитывая эти низкие свойства их лукавых сердец, как погоню не за Иисусом, а за хлеба куском, — ревность не по православию, а по себяславию. Они, подобно Ироду, клявшемуся в убийстве св. Иоанна (Мрк. 6, 22–23), верные своему предательскому обещанию с другими грызться за безбожную соввласть, — обрушиваются целыми потоками обвинений на нелояльное, т. е. независимое от «высоких своих покровителей» духовенство, обличая их не в общей вероломной измене и неверности Христу (акт 1913 года) и в нелояльности, т. е. неподчинении, неповиновении духу антихриста, т. е. в отсутствии объявленного ими искреннего сочувствия и подчинения враждебной Богу власти. Оправдывая же здравый упрек безбожников в том, что еще от времени Патриарха силятся построить крест так, чтобы он был похож одним на серп, а другим на молоток, т. е. перестроить и церковную Теократию (Богодержавие) на демократию (народоправие), или, по Апокалипсису, на Лаос (народ как заяц трусливый) дикию (правление) , т. е. на народоправческую, трусливую, боязливую, уступающую пред всякими испытаниями (Откр. 3, 16). Далее высказывают самую основную цель своего обращения или, по определению местоблюстителя митроп[олита] Сергия, своей декларации: «засвидетельствовать, что мы не с врагами нашего советского государства», в числе которых, или даже впереди, ими самими объявлен «Бог наш враг?» И вот эти пастыри Христовы открыто и гласно в 1913 году отреклись от Сладчайшего своего Искупителя в Имени — Слове, ныне уже отрекаются прямо от Него Самого (по их антропоморфической имеборческой логике), как от сокрушившего главу змия и поражающего силою уст своих (Быт. 3 гл[ава]) красного дракона и зверя — а потому и враждебного для красных — Кроткого Христа, принесшего не мир, но меч и разделение. Вместо которого они приглашают православных вознести Господу моление за примирение с велиаром, а его чадам за принятие их в единение и к целованию уже не туфли Римского Папы, а к лобзанию красного дракона лапы, заверяя его в своей вечной верности до искренняго сочувствия всем его богоборным успехам и радостям, неудачам и скорбям, силясь объяснить это не причиной страха, но требованием совести (Рим. 13, 5), которая у них давно сожжена, и спепелилась, и разнесена ветрами ужасных, порожденных актом 1913 года потрясений. Далее, натуживаясь прикрыть фиговым листом срамоту наготы своея (Быт. 3 г[лава]; Откр. 3, 18), скрывают свою подлую измену в том, что «должно покориться деснице Божьей», за которую выдают не истинный промысл Божий, посылающий, попускающий разноименныя ереси для того, чтобы приобресть искусство, как говорит св. Апостол, «да явятся искуснии» (I Кор. 11,19), или как сказал Господь: «пошлю искушение на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земли», т. е. для того, чтобы отделить пшеницу от мякины, и, как пшеница, перенесши искушение от сильной струи воздуха, не терпит никакого ущерба от этого испытания, напротив, освобождаясь от провеивания, от пыли, половы, т. е. мякины, сырости и разного сора, сама делается чистой, хотя много теряет, но только в количестве и размере занимавшего между нею мусора и порченого зерна, которое все, как легковесное, уносится ветром, а в качественном отношении, т. е. в смысле чистоты, сухости и веса, многое приобретает, делаясь здоровее, чище, доброкачественнее и тяжелее, почему и не увлекается ветром, а сосредоточивается тут же, в совокупную кучу, или ворох, годного в житницу зерна. Так, по слову св. Кирилла Иерусалимского, это испытание посылается не для того, чтобы, поддаваясь, благопокорствовать ему, рабски уступая угрозам и насилиям убивающих тело, но для того, чтобы, совершенно презревши их, как пустой ветер, отдать им только излишние суррогаты, т. е. стороннюю примесь, — неустрашимо последовать Крестному пути тех, которые паче боятся и любят Могущего спасти и погубить душу, Которого Имя они исповедуют пред родом сим прелюбодейным и грешным и не только трусливо не скрывают Это Имя, на них возложенное, но еще же и славятся Им, как царской короной, или славным победным венцом (Исаия 28, 5–7 и 1 Петр. 2, 4–10) и за то исповеданы Сыном перед Отцом Его и Ангелы (Мф. 10, 28–33; Мрк. 8, 38; Лук. 9, 26; Откр. 3,5) и тем записавшись в Книгу Жизни Агнца, закланного от создания Мира (Откр. 13, 8), этим же избегают необходимости поклониться тому презренному имеборцу, похитителю Имени Божьего, Которому поклонятся все живущие на земли (Откр. 13, 8). Следовательно, если и верно то, что эти переживаемые нами искушения не случайны, а попущены Богом, то ложно то, что попущено это для лояльности, или покорности попущенному злу, но для выявления или доказательства мудрости, мужества, терпения и искусства обуреваемых и искушаемых христиан, или, по свят[ителю] Кириллу Иерусалимскому, «для того, чтобы мы, ленивые, нерадивые, недостойные делатели, чертога ради Христова призванные в последний, одиннадцатый час христианской эры, во время вечера охладевшей христианской ревности» (Лаодикийского, или народоправческого, трусоправческого типа), могли бы сравниться с теми ревностными христианами, которые призваны еще в цветущие эпохи первых веков, или в знойные по силе гонений, но и отрадные по обилию духоносных мужей, эпохи мученичества от язычников и еретиков. Согласно с чем говорят и другие многие святые, что последние христиане, только сохранивши веру в чистоте (как главу мудрые змеи), превзойдут древних отцов сияющих чудесами. И это потому, что они не «пошли вспять» как богатый юноша (32), но, вземши свой крест, пошли за Христом и, губя жизнь свою, спасали ее и с нею и бессмертную душу (Мф. 16, 23). Еще же, продолжает Св. Кирилл, и это потому, что тех испытывал Господь через открытых язычников и явных врагов Божиих, а сих через лжехристов и лжепророков, т. е. через лицемерных патриархов, епископов и священников и прочих духовных лиц, только прикрывающихся Именем Христовым, но в сущности отрекшихся от Него (2 Тим. 3, 5). Итак, те вслед за Христом шли и увлекали пасомых верных чад своих крестным путем, идя впереди овец на костры и эшафоты, полагая души свои за овцы, а сии, как жалкие наемники (Иоан., гл[ава] 10), прилезшие во двор овчий инуде, видевши волков грядущих, одни только убегают за границы, чтобы лизать лапы Папы, а другие, что гораздо подлее, лижут лапы не только еретикам, но и самому красному дракону, и не только склоняя знамена вековой борьбы с врагами Христа, но, что ужаснее, еще же заменяя их и водружая на их месте знамена обратной войны с истинными рабами Божьими, и все — ценой покорности, искреннего сочувствия, прикрытого термином «лояльности», уверяя при сем, что «вера и православно-христианская жизнь остаются незыблемыми» и изменилось лишь «отношение к власти», т. е. изменилось только отношение к руководящему этой властью учению антихриста, или же к Христоборству и заклятым врагам христианства, о которых Дух Святый учит «совершенной ненавистью ненавидеть» (Пс. 25, 5 и 138, 21–22) и не сочетаться даже с избранными их (Пс. 140, 4–5), а нынешние лжепастыри и волки в овчей шкуре рекомендуют и даже принуждают «ломать себя», «свою религиозную совесть и будущую блаженную вечность», присоединиться к ним, или, что все равно, не мешать им, а ограничиваться молчанием, равносильным согласию, во имя какого-то «мирного существования» вечно воинствующей Христовой земной церкви. Еще они добавляют: «Наше постановление, может быть, заставит многих задуматься, не пора ли пересмотреть вопрос о своих отношениях к соввласти, чтобы не порывать со своей родной церковью и родиной». Тогда как известно, что все те, кто не может и не хочет порывать связь с истинной своей православной церковью, от которой у этих фокусников осталось только имя (Откр. 3, 1), по законам богоотступников и богоборцев, все такие присуждаются не только к отдаленной ссылке и заточению, но и к высшей мере наказания, как за антисоветскую агитацию, с которой, кстати, по-ихнему, и начинается книга разума Божия, т. е. св. Псалтырь: «блажен муж иже не иде на совет нечестивых и на пути грешных не ста и на седалище губителей не седе» (Пс. 1, 1). Что же касается проектируемого ими Собора, долженствующего дать одобрение этой их намеченной и обличаемой даже безбожниками подлости и вынести решение о «похитителях власти», то они забывают, а многие православные и не знают, что настоящими похитителями власти, не только церковной, но и Божьей, являются они же сами, вместе с их отцом лжи — сатаной, древним похитителем Имени Божия (блаж[енный] Феодорит), который затем вдохновил и их написать известное послание 1913 года, в котором они официально, решительно и гласно отвергли эту власть Божию, Которой и является прежде всего Имя Сына Божия, по св. ап[остолу] Эрме держащее весь мир, и по Златоусту Имя Божие — власть Божия. То же и в Откровении 20, гл[ава] 3 ст[их], и Паралип(оменон), после 36 главы. Спрашивается: могут ли похитители или просто воры воров судить, когда они оба преступники и хулители Великого и Святаго Имени Божьего, во славу Которого они думают обманывать верующих? Подписали этот акт организации Лаодикийской, или народо-трусо-правческой церкви, или декларации ее — также 7 членов нового Синода, вместе с 8-м заместителем местоблюстителя Патриарха — СЕРГИЕМ {7}, митрополит[ом] Нижегородским; СЕРАФИМОМ, митропол[итом] Тверским; СИЛЬВЕСТРОМ, архиеп[ископом] Вологодским; АЛЕКСИЕМ, архиеп[ископом] Хутынским, упр[авляющим] Новгород[ской] епархией; АНАТОЛИЕМ, архиеп[ископом] Самарским; ПАВЛОМ, архиеп[ископом] Вятским; Филиппом ЗВЕНИГОРОДСКИМ, упр[авляющим] Моск[овской] епархией, и КОНСТАНТИНОМ, еп[ископом] Сумским, упр[авляющим] Харьков[ской] епарх[ией]. «Обращение» завершается беседой митроп[олита] Сергия с сотрудником «Известий», в которой он еще прозрачнее высказывается в том же духе, называя это обращение «декларацией» вновь организовавшегося синода (Лаодикийской церкви) и его церковно-управленческой деятельности: «...раньше мы половинчато, а теперь уже решительно говорим, что ни один служитель церкви в своей церковно-пастырской деятельности не должен делать шагов, подрывающих авторитет соввласти. Всякий такой шаг будет подрывать церковь». (Значит, это церковь, или общество, коммунистов, врагов, а не чад Божиих.) Далее, лживыми устами говоря, что «монархический строй — это явление временное, проходящее и прошедшее (а это — вечное?), а из истории мы уже прекрасно знаем, как монархия под видом покровительства церкви использовала ее в своих целях. Ясно одно, что сожалеть о том, что порвался союз церкви с прежним режимом, не приходится». Но тут же обнаруживают лживость своих уверений тем, что будто бы жалеют о том, что под видом покровительства монархический режим открыто не отвергал ни веры в Бога и не навязывал безбожие. Но эта эксплоатация церкви, если была тяжела для них, если она претила их религиозно-нравственному сознанию, то почему же они ей прислуживались и молчали? Без сомнения, опять же ради удержания или обладания доходами они допустили это насилие; то высказанное ими «прекрасное знание истории» не обязывает ли их после столь пережитого опыта всею силою ревности и всею неотразимою убедительностью слова Божия вооружиться против новой эксплоатации чувств верующих, против грубого закабаления церкви Христовой уже не ослабевшим в благочестии или хотя бы мнимо-благочестивым, а вполне нечестивым, Богоотступническим, Богоборным, пылающим адскою на Бога и Творца злобою коммунистическим правительством. Почему они, вместо того, чтобы, вдохновившись свыше хотя бы той заповедью, которую они носят на обратной стороне наперсного креста (33), — не жгут глаголом истины сердца эксплоатируемых, призывая их к покаянию, почему не обличают новых эксплоататоров, но, наоборот, сами лукаво втягивают их в эту сеть дьявола, советуя признавать власть нормальной и законной и «подчиняться всем ее постановлениям вполне искренно»? Далее он говорит: «В случае войны, наши симпатии на стороне соввласти. Ведь мы служим нашей родине, а всякие интервенты борются только в своих интересах, чтобы эксплоатировать русский народ и русскую землю». Это отрицать нельзя, но тем более нельзя отрицать, что, справедливо упрекая зарубежное духовенство в эксплоатации народа русского, сами не только еще хуже его эксплоатируют, но еще же, искариотски предают его в эксплоатацию сатанистам. Поэтому, продолжает м[итрополит] Сергий, [«]деятельность заграничного духовенства, выступающего в проповедях и статьях от имени церкви против соввласти, ни в коем случае не соответствует нашим интересам». Далее, говорит, что если они, подобно нам, в данный им срок не выдадут письменного обязательства в полной лояльности в церковно-общественной деятельности по отношению к соввласти, то мы с ними порвем связь и ничего общего иметь не будем. Итак, наше переодевшееся ныне в защитно-красный цвет духовенство обличает зарубежное, а то, в свою очередь, обратно, обличает здешнее в эксплоатации народа. — Кто же из них прав и действительно является эксплоататором и какими должны быть истинные пастыри Христова стада? Что здешнее духовенство действительно эксплоатирует, это со всей ясностью доказывает их собственная декларация, или обращение, и шире раскрывает предисловие безбожников, справедливо выражаясь, что «православие для них — только орудие в их подлой, своекорыстной борьбе за власть». И точно: обратимся к «прекрасно знакомой» им истории, которая показывает, а они сами удостоверяют, что вместе с монархическим правительством эксплоатировали, или использовали для своих целей так, что этот факт уже неоспорим. Что же из себя представляют зарубежные интервенты? Это — тоже эксплоататоры, но только свободные от давления соввласти, но порабощенные давлением их отца лжи, диавола, гнету своих страстей, наипаче же давлению страсти себялюбия и своекорыстия, которые принудили их преклонить знамена многовековой борьбы перед католическим папой и английским архиепископом. Но это все меньше того, что они совершили в 1913 году, когда, по корыстным побуждениям, осудивши православное учение о почитании Имени Божьяго, Которое есть власть Божия, т. е. отвергши учение о почитании власти Божией, тем навлекли гнев Божий на всю российскую церковь и родину. И затем, когда место еретичествующаго синода занял патриарх Тихон и ему было о сем подробно доложено Старо-Афонскими монахами, что должно отвергнуть и уничтожить изданное в 1913 году Синодом еретическое богохульное учение, хулящее Имя, или Власть Божию, вызвавшее всепереживаемые и грядущие потрясения, то он ответил приблизительно так: «...мы ошиблись, но я теперь почитаю Имя Божие по-православному, так же как и Вы, но только народу не говорите о сем, и я открыто, официально объявить не могу, ибо тогда народ нас оставит, и я не хочу быть священномучеником Гермогеном, но хочу еще пожить». То есть не хочет лишиться связанных с его званием земных преимуществ, хотя бы для этого потребовались какие угодно жертвы, — будь то мировые потрясения, и хотя бы вечная погибель и отлучение от Христа всех членов Российской церкви. Кроме того, известное всем, помещенное в «Известиях» его заявление к соввласти, в котором он, извиняясь в прежнем к соввласти отношении, заявляет, чтобы отныне она считала его своим другом (34). Поэтому, видя, как народ русский, названный народом Богоносцем, так предан пастырям церкви, а последние так податливы, что готовы за чечевичную похлебку продать свое первородство и достоинство, а вместе с собою предать и всех веруюших, — почему же и нынешней власти с нынешним режимом, объявившей лозунг «Бог нам враг», «Долой Бога», «долой религию», «религия — опиум для народа» (т. е. дурман), — не воспользоваться этой дойной коровой, т. е. услужливой иерархией? Если они так легко склонили знамена многовековой борьбы с католичеством и англиканством, если они, как говорится в таинстве Крещения и Миропомазания, себя и других, т. е. всех верующих «омывают, освящают, оправдывают и просвещают Именем Господа Ииcуca Христа» (1 Кор. 6, 11), означающим по своему глубочайшему смыслу Искупление от власти дьявола, которой преданы мы в лице праотца Адама за первородный грех, и вместе с тем объявляют как «веру апостольскую, веру отеческую, веру православную», как «голос матери церкви» — совершенно противуположное учение, в котором это омывающее, освящающее Имя Иисусово называется фикцией, т. е. человеческим вымыслом, а все спасительная в Него вера (Иоан. 1, 12, 3, 18; 1 Иоан. 3, 23; Филипп. 2, 9) называется волшебством, колдовством или магическим суеверием, приводящим к ужасным выводам. Если они самое священное в религии — молитву в 1-м заключительном выводе — признали самообольщением, в котором Имя Божие только кажется энергией Божией, а в противуположной этому самообману действительности — «было бы бессмысленно и богохульно признать в Нем Силу Божию» (вопреки учению Самого Господа, Мр. 16, 17; Мф. 7, 22), то почему же им не отдать себя и всех верующих в эксплоатацию тем, кто гораздо прямее, скромнее и простительнее их провозгласил: «религия — дурман для народа». По их же логике, коммунисты правы, заставивши их в своей декларации признать Господа Бога и Творца своего и Сладчайшего Искупителя — врагом своим, что те охотно и сделали, выразившись в своей декларации: «враги советской власти — наши враги», забывая, что в числе этих врагов они в сотый раз отреклись и даже назвали врагом Того же Господа Иисуса Христа, Которого под Именем Слова от Девы плоть приявшего (Иоан. (35)), или под наименованием Имени Боголепно из чрева Неискусобрачныя воссиявшего (5 Богородичен служ[бы] препод[обным] Минея общая), они еще в 1913 году признали фикцией и магией или (страшно повторить) бессмысленным богохульством. Но, так как, по выражению обращения Московских имяславцев к духовенству, нашлись такие христиане, которые, не щадя ни земных благ, ни самой временной жизни своей, невзирая ни на какие драконовские меры, воспротивились защищавшим свою ложь архиереям, пустившим в ход все виды насилий, вплоть до командирования на Старый Афон карательного отряда, под верховным командованием члена Св[ятейшего] Синода и Госуд[арственной] Думы Архиеп[ископа] Никона (36), то поэтому предательская декларация вероломных и ныне только выявившихся архиереев не может распространиться на тех, кто еще тогда отверг их и до сего времени не признает их и не боится их насилий, а потому и свободен от наглых посягательств и тех, кому они предали всех послушных им. Что их грех — общий грех — всех верующих, то утверждает св. Ап[остол] Павел в 12 гл[аве] 1-го посл[ания] Коринф[янам], говоря: «Вы Тело Христово (т. е. церковь), а порознь — члены, которых много, а Тело одно. Болит ли один член, с ним болят и все члены». А нынешние члены церкви, вопреки сему учению и изречению народной мудрости, «за дурною головою и ногам нет покою», при пораженной раком или чумой голове, успокаивают себя тем, что до этого им нет никакого дела. Тогда как великий учитель церкви св. Иоанн Златоуст учит: «...если до отпавшего от истины собрата нет тебе дела, то и Христос тебе не глава», ибо сколько бы ни было волосков на теле, выдергивание каждого из них больно отражается на всем организме и в центре мышления — голове, если она не чувствует этого связующего единства, то или это волос чужой для нее, или он находится не на голове, а лишь на парике, т. е. голова для него чужая, или, наконец, волосы поражены болезнью, при которой они теряют чувствительность и выпадают. Нам возразят, что это — неизбежный дипломатический маневр, необходимый для спасения церкви, что это только фиктивное, а не искреннее соглашение, или объединение с безбожной властью, ценой которого они хотят достигнуть успеха. Но не ложно, как они, а действительно прекрасно знающие историю, знают и тех столпов церкви, которые действительно прекрасно знали как свое дело, так и утонченныя козни врагов христианства, — так, в 1-й части творения отца церкви 3-го века св. священномучен[ика] Киприана такой взгляд на переживаемые утонченные козни: когда Римский Император тиран Декий воздвиг лютое на христиан гонение, то объявил, что все хотя бы молчаливо исповедающие Христа, но открыто не принесшие жертву идолам или не присоединившиеся к идолослужителям посредством идолослужения, уже считаются преступниками и подлежат казни. Тогда напуганные, с одной стороны, необходимостью идоложертвования и неразлучно связанного с ним отпадения от Христа, а с другой — вопреки заповеди Христовой паче бояться убивающего душу (Мф. 10, 28), еще более напуганные жестокостью мук, многие новообращенные христиане, желая ускользнуть от расставленных сетей диавола, прибегали к хитрым обманам, заключавшимся в том маневре, что одни из них сами шли к игемонам и судьям и просили их, хотя за плату, выдать им фиктивные, так называемые «мерзкие книжки», или «удостоверения», или, наконец, только сделать фиктивные записи их в список присоединившихся к ним, чтобы на случай облавы или ареста защищаться этими документами, иные же посылали за документами других, а третьи и совсем не знали о сем, ибо для них совершали эти записи или удостоверения другие, щадившие их. Наконец, последние не успели сделать ни того, ни другого, но только имели это намерение, — то св. Муч[еник] Киприан, возвратившись с отлучки, объявил всех их отступниками и, отлучив их от церкви, не принимал до тех пор, пока не собрался Собор святителей. Исключения делались только для тех, кто, имея только неиспользованное намерение, без предварительных доносов других шел в церковь к епископу и открыто исповедовал свое греховное, хотя не приведенное в исполнение, намерение, таковых только он принимал в общение. И несмотря ни на то, что на него восстали все и даже господствующие в то время римские церкви с Папой Стефаном, он на основании Св. Писания доказал справедливость своего взгляда, воспринятого потом всеми церквами. Так, он и современные и единомышленные ему исповедники по сему поводу писали: «Так как все таинство веры заключается в исповедании Имени Христова (оно же звание христианское), то оно отвергается тем, кто прибегает к хитрым обманам, желая только показать себя исполнившим противные Евангелию повеления начальства: тот этим самим уже исполнил то, чему хотел только дать вид исполнения, ибо не непричастен злодеянию тот, кому оно с его ведома приписывается, хотя оно было сделано другими». А на упреки за отлучение они возражали: «если не сохранившие чистоты исповедания продолжают иметь общение с церковью, не чувствуя никакой опасности, то зачем же тогда заключаются исповедники в мрачные тюрьмы? Зачем связуются оковами, зачем и для чего полагают свои славные души, если можно было, и отказавшись от исповедничества или не сохранивши его в чистоте и, таким образом, не подвергаясь гонениям, ни терять общения с верными». О самих же послаблениях выражались так: «не дай Бог, чтобы церковь дошла до такого позора, чтобы допустила вредные послабления; и тем, кому нужно слезное покаяние и продолжительные епитимии, вместо этого предлагала им скорое возвращение общения. Это не врачевство, а скорее убийство, лишающее долженствующих каяться покаяния». И еще: «как не осудить тех, кто, по св. Ап[остолу] Павлу, самоосужден (Тит. 3, 11). Если по заповеди Господа должно отлучаться от тех, кто не слушает церкви, то не тем ли паче должно удалиться от тех, кто сверх того еще производит в церкви возмущения и увлекает за собою многих?» Если же они правы, то предадим знамена врагу, пусть свет уступит тьме, истина — заблуждению, Христос — велиару. Сходство между притворными отступниками времен св. Киприана, названными либеллятиками, притворно присоединявшимися к идолослужителям принятием удостоверения о будто бы совершенном ими идоложертвовании, и между нынешними христианами, которые, с одной стороны, забывши значение и величайшее достоинство Имени Божьяго вообще и Имени Христова, на нас нареченного, в особенности, и связанного с ним достоинства сообщников Божеского естества (2 Петр. 1, 5) чад Божиих (Иоан. 1, 12), присных Богу и сограждан Святым (Ефес. 2, 19), а с другой стороны, испугавшись более чем могущего душу погубить в геенне, — тех, кто угрожает только лишением временных земных благ, принимают и пользуются удостоверениями, в которых вместо Имени Христова, на нас нареченного, присваивается нам имя сограждан власти, противной и враждебной Христу, простирающей свою лютую злобу и сатанинскую ненависть ко Христу и христианству настолько, что не терпит Имени Христова, а вынужденная писать Его, пишет только с маленькой буквы, — гражданина того богоотступнического и богоборного общества, которое дерзко и беспощадно хулит Бога, объявляет Его врагом, а всеспасительную веру в Него и, главным образом, в совершенное Им Искупление назвала опиумом или дурманом для народа, свой же, поистине, дурман опьяневшего от бесовской гордыни и крайнего тщеславия земными усовершенствованиями и развитиями человеческого разума возводит в культ самопоклонения. Ибо как назвать тот их обман, что, хвастаясь разными свободами и равноправием, они ссылают тысячи христиан и подвергают их различным, вплоть до расстрела, наказаниям только за то, что они преподают свою православную веру христианским детям, за то, что их, объявивших себя врагами Божьими, кто называет таким именем, или именем противника Христова — антихриста, — значит, сами застыдились своего дурмана. Кроме того, что это удостоверение, отнимая у нас возможность именоваться Именем Христовым, навязывает нам совершенно враждебное звание гражданина богоборной соввласти и согражданство врагов Божиих, еще же преподносят нам дерзкую насмешку над Христом и символическое идолослужение или идоложертвование их идолу —плотскому мудрованию, руководящемуся народоправческим или Лаодикийским обществом. Это приношение жертвы их идолу выражено в том, что знаки их идеологии украшены победным венком. Для точнейшего уяснения этой таинственнейшей стороны удостоверения необходимо сделать следующие наблюдения над различными видами идоложертвования, имеющего, так же как и отречение от Бога, многоразличные градации. 1) Грубое, открытое, сознательное поклонение. 2) Принудительное под угрозами смерти и лишений. 3) Косвенное и обманное поклонение. К этому виду относится описанный в Библии случай, когда для того, чтобы лишить израильтян помощи Божией, мешающей овладеть ими, Моавитяне, по совету нечестивого пророка Валаама, силою плотского искушения принудили израильских воинов совершить это идолопоклонство тем, что они для вступления в скверное смешение с моавитянками должны были украсить статуйки идолов венками, которые имели при себе моавитянки. Другой вид имел случай в Петрограде — в Японской Кумирне, в которой посетители должны были при входе бросать цветочки к подножию идола. В первом случае иудейские воины привлечены были силою плотского искушения, т. е. страстию блуда, а во втором православные христиане прельстились простым любопытством и требованием приличия, но конец, или результат, один — косвенное идолопоклонение и идоложертвоприношение. 4) Следующей градацией является символическое поклонение и 5) последней — символическое и иконное, или графическое, которое и употребляют враги Христовы на удостоверениях, а именно: знаки их герба означают мнимую победу их скверного, одурманенного страстями и злобой на христиан плотского мудрования, разума, или слова, т. е. воплощенного человеческого слова, которое воплотит грядущий сын погибели (2 Солун. 2) над Воплощенным Словом, Премудростию Отчею — Кротким Агнцем Божьим, вземлющим грехи мира. При этом Агнец Божий, как Воплощение Божия Слова и Разума, или Мудрости, у них, в знак мнимой победы, означается двумя ниспровергнутыми смежными рогами, а их скверный спаситель — сатана, вошедший в антихриста, в знак мнимой победы означается верхним превознесенным рогом их скверной пятиконечной звезды Ремфана, мерзкого бога Молохова (Деян. 7, 43). Кроме того, сей же рог означает того грядущего сына погибели, под богоборное главенство которого, как имеющего воссесть над всеми четырьмя странами света, они и приглашают пролетарий всех стран. Затем, под звездой крестообразные знаки серпа и молотка — замена христианской идеологии братолюбной, филадельфийской, — товарищескою, или народоправческою (лаодикийскою), которая, по апокалипсису, и примет антихриста (Откров[ения] 3 гл[авы] конец), имеющего выйти из среды охладевших от смешения с неверами христиан. Таким образом, здесь мы видим полное подтверждение всего вышесказанного. Из творений св. Киприана видим, что истинные христиане, ученики св. Апостолов иначе смотрели на переживаемые козни вражьи и рассуждали так, что враг, руками гонителей сделавши облаву, лукаво оставил как бы для избежания своих сетей узкий выход, в который попадая, как от крыльев вентеря (рыболовная сеть) к узкому его проходу, запуганный беглец, незаметным для себя образом, попадает в самый вентерь, т. е. в ловушку, как бы на свободу, но вскорости должен понять, что он попал из огня в полымя, из преддверия врат адовых — в самые врата, из коих выход очень узок. Таким образом, убегающий от открытого исповедничества христианин, думая этим путем ложной подписки или ложного исповедания своего соучастия с гонителями, притворившись только ихним, думает избегнуть раскинутых сетей дьявола, но вместо того, не замечая, уже на деле не только сделал то, чего избегал, но даже и позволил совершить на это преступный акт. Хотя некоторые здесь думают оправдаться тем, что они отступили от Христа не делом, а только словом, даже и не словом произнесенным, т. е. не устным, а письменным, и притом ложным исповеданием себя соучастником. Но такой изворот подобен тому, что если бы кто стал отказываться от уплаты по векселю, заверенному подлежащим учреждением, что он не желает платить, а векселедержатель не имеет права с него получить потому, что он подписывал этот документ не искренне — только рукой, не сердцем. Тогда как св. ап[остол] Павел учит: «сердцем веруется в правду, уста же исповедуют во спасение» (Рим. 10, 10) или еще св. Ап[остол] учит: «прославите Бога в душах Ваших и в телесах Ваших, яже суть Божия» (37). Обосновывает же свои действия св. Отец на следующих местах Св. Писания: у ап[остола] Матфея 10 г[лава], ст[ихи] 28–33; Мрк. 8, 38, Мф. 16, 25 и 5, 19; 2 Иоан. 1, 7–11; Малахии 2, 2 и Псалтырь 138, 21, 22, 25, 5 и 140, 4, 5. — Из этих мест видим, что отрекшийся от Бога, устыдившийся или убоявшийся исповедания Имени Его или даже Слов Его, т. е. заповедей Его, пред родом сим прелюбодейным и грешным (т. е. пред отступившими, изменниками Христу), или поберегший себя, т. е. сделавший это даже ради сохранения себя, или других, вознамерившийся на это, не совершивший делом, сочувствующий хуле, или хотя бы равнодушный к ней и дружащий с последующими ей, не ревнующий о истине и, наконец, не пребывший в ревности до конца, — все, если в них совесть не заглушена, несут осуждение в отступничестве даже и тогда, если оно почему-либо не состоялось, но было только в намерении, или ограничивалось сообщающимися с ними духовно. Только открыто и прямо противоставший сохранил себя, а всем остальным, уклонившимся от пути крестного, предстоит две взаимно противоположных возможности — или, сознавши всю тяжесть вины и в этом сознании почерпнувши силы, необходимые для продолжения этого, стоять до конца или вступить на ложный, обязательно оканчивающийся полным отступничеством путь обеления зла. Тогда такому хороняке каких только не придется выдумать мотивов к оправданию. И гуманность, и нежелание выдавать или осуждать других, и сохранение себя для семьи и непротивление злу, которые постепенно, но неизбежно, совершенно выведут его из разряда сопротивляющихся. Кроме того, усовершенствовавшись в беспощадной и непримиримой борьбе с христианством, дьявол действует всеми способами: и посредством общности, агрессивности, лукавства и многообразия. Отбитый на одном фронте, он действует на другом, и искренное сопротивление этому злу обязывает обнажить тот меч разделения, который принес Сам Господь (38) и тот огонь возгорения, которого так желал Он, Кротчайший Агнец, ибо только при наличии ревности любовь действенна и жива только охраняемая ревностью, а без нее она обращается в то лицемерие или притворство, в котором Господь так часто обличал фарисеев и книжников (Мф. 24 (39); Исайи, гл[ава] 30 (40)), говоря: «Приближаются сии люди ко Мне устами своими, языком чтут Меня, сердца же далеко отстоят от Меня» (41). Господу угодно было вместе с заповедью о любви к Нему преподать и ограждающую и скрепляющую св. Заповедь о ревности, которую не ищи далее 1-й заповеди, где заповедано: «Аз есмь Господь Бог Твой» и тут же добавлено «да не будут тебе Бози инии разве Мене» (42). Вот этот-то огонь, это горение Божественной любви, паче же пламень ревности, и заставлял гонимых и преследуемых христиан восходить на пылающие костры и грозные эшафоты, как на царские троны. И в данном случае вызванное новым насилием нашей религиозной совести горение повлекло нас, слабых и хилых, на подвиги христианского исповедничества. Это же непреодолимое требование совести заставило пишущих эти строки оставить свои тихие келии и насиженные безмолвные пустыни и с открытым лицом придти к своим притеснителям в Сочинское О.Г.П.У. и заявить им лично, устно, и в пространном письменном заявлении: Ваши нестерпимые издевательства над величайшими святынями христианского духа, Ваши дерзкие притеснения нашей религиозной совести и неслыханное издевательство над христианским самосознанием понуждают нас, а Ваши законы о свободе религиозной совести и вероисповедания — дают нам право придти к Вам и искренне заявить Вам, что, ввиду того, что Вы объявили Бога врагом, а религию дурманом, то мы никак не можем и совесть не позволяет нам принять от Вашей Богопротивной и богоотступнической власти удостоверения личности, навязывающие умолчанием христианского и обозначением звания согражданина безбожников — социалистов — коммунистов, замену нашего драгоценнейшего звания христианскаго — презренным и враждебным Богу званием сограждан врагов Божиих, а снабжением этого удостоверения символическими знаками своего герба, выражающими Вашу богоборную идеологию, включающаго нас в разряд сообщников идолопоклонства, или приношения венка символическому изображению идола Вашего, враждебного Богу плотскаго разума, или мудрования (Рим 8. 7), который есть определенная вражда на Бога (Иак. 3, 15, 4, 4; Мф. 16, 23). И если Вы, во исполнение Ваших же законов, не желаете дать нам законной в нашем православном отечестве свободы христианского исповедания, то в таком случае нам не милы ни наши сладкие пустыни, ни умиляющая тишина уединенных келий. Чувство горькой обиды насилия религиозной нашей христианской совести и самосознание, или ревность по поруганной Славе Божьей, снедает нас и поношение поносящих объяло нас (43) (Пс. 4), и нам, при помощи благодати Божией, легче будет терпеть всевозможные удручения Ваши и пытки, заключение мрачных темниц и сырых подвалов, скудость света, воздуха, воды, пищи и свободы, и все невзгоды, тяжесть и тугу узилищ, — была бы у нас спокойная совесть, которую Вы отяготили нестерпимыми узами Ваших нравственных насилий. Имея же долг исповедывать Имя нашего Сладчайшего Искупителя и не устыжаться ни сего, ни исповедания Его живоносных слов пред родом сим, прелюбодейным и грешным, т. е. пред Вами, Богоотступниками, не боясь убивающих тело, души же не могущих убити (Мф. 10, 28–33), мы открыто исповедуем похищаемое Вами у нас Сладчайшее Христианское звание, как Имя Христово, на нас нареченное; исповедуем и Его Божественное учение и от всякого общения с Вами, а тем более соучастия в Вашем согражданстве, через принятие удостоверения со знаками, — отрекаемся как от скверны и мерзости, как от чумы или страшной заразы, ибо, объявивши себя врагами Божьими и противниками Христа, Вы справедливо назвали себя антихристами, от которых мы, по долгу христиан, вседушно отметаемся, как и их враждебного Богу мудрования, которое они противополагают нашей Богооткровенной вере. Мы не прятались, не скрывались от Вас, действуя из-за угла, но никому же нас понуждающу, добровольно, охотно пришли к Вам, чтобы или получить свободу вероисповедания, или, по крайней мере, освободить свою совесть от тяжестей того нравственного бремени, которым является одно только умолчание и необличение Вашего Богоборства. И то знайте, что если Господь Ангелов не пощадил, но, связавши их узами адского мрака, предал блюсти для погибели; также не пощадил и ангелов земной церкви — архиереев имеборцев, сделав их посмешищем для людей, то не тем ли паче Господь покарает всех хулящих Всесвятейшее Имя Его, и главного их вдохновителя и похитителя Имени Божьего — антихриста, которого он и убьет Духом уст Своих. Аминь. Та же участь ожидает и несчастных последователей Его, если они не покаются. А потому оставьте свое нечестие и с покаянием возвратитесь к Благоутробному Отцу Небесному, сияющему на благия и злыя, Который издалече увидит вас грядущих со стороны далече, не помянет многих беззаконий ваших, но, выйдя навстречу, заключит вас в Свои Отеческия объятия; возводя вас в преславное достояние чад Божиих и сонаследников нескончаемого блаженства, благодатию и человеколюбием Сладчайшего Искупителя нашего. Ему же со Безначальным Его Отцем, Пресвятым, Благим и Животворящим Духом, буди слава, честь и держава, ныне и присно и во веки веков. Советскую власть нельзя назвать Божьей потому, что она хулит Имя Божие и отвергает бытие Божие. И стала у власти так, как пишет св. Исидор Пелусиот во 2-й части, 8 стр[аница], толковании на 13 гл[аву] к Римлянам на вопрос: «Всякая ли власть от Бога?» — отвечает: «Если кто восхитит законную власть, Богом установленную — насильно, то не утверждаем (т. е. не признаем), что она от Бога». И во блаженной памяти приснопамятный, великий молитвенник земли Русской, о. Иоанн Кронштадтский, в своей речи при открытии 3 Государственной Думы сказал: «Только самодержавная власть — есть власть законная и Богом установленная; остальные же власти, как конституционная, республиканская, парламентарная и пр[очие], есть сборище сатанино». Так как это писано при крайне стеснительных обстоятельствах, в темничном заточении, при отсутствии каких бы то ни было удобств и достаточного света, а тем более, не имея под руками никаких книг, даже Евангелия, то пришлось тексты и цитаты, а также выписки из творений св. Отцев приводить на память, ввиду чего могли вкрасться неточности и ошибки, которые, как и другие, могущие оказаться в такой работе, погрешности, какие будут нам указаны, мы всегда готовы исправить. Гор[од] Новороссийск. Дом заключения, 7 сентября 1927 года Сие все разделяя, к сему всецело присоединяемся, схимонахини: Михаила, Феврония, Домника; монахини: Серафима, Мария, Анна, Филарета, Анна, Аристоклия, Меланья, Аполлинария, Евдокия, Иулиания, Екатерина, Елена, Евфросиния и Вера. Расписаться за нас своей иноческой совестью доверяем схимонаху Макарию Зенину. — По просьбе и доверию вышепоименованных восемнадцати (18) монахинь расписался схимонах Макарий Зенин. По личному доверию и просьбе схимонахов: Мартиниана Белоконь и Евфрасия Клопотова расписался за них и за себя схимонах Макарий (быв[ший] мон[ах] Манассий) Зенин. Схимонах Георгий Макаровский, сх[имонах] Михаил Мельник, сх[имонах] Герасим Тешевский, сх[имонах] Петр Латухин, сх[имонах] Харалампий Труня, сх[имонах] Климент Лемешин, сх[имонах] Савватий Смотров, схим[онах] Варсонуфий Какадиев, сх[имонах] Анфим Белоконов, сх[имонах] Ездра Грабовенко, пос[лушник] Иван Бовлянко, мон[ах] Василий Кушнер. По просьбе схимонаха Серафима Чередниченко схим[онах] Георгий Макаровский. ЦА ФСБ. Д. H-7377. Т. 4. Л. 136–146 об. Подлинник. Машинопись и рукопись (со слов: сие все разделяя). {1} Сноска неточна. Правильно: Мк. 16,17. {2} Сноска неточна. Правильно: Мф. 26, 68. {3} Сноска неточна. Правильно: Малах. 2, 1–9. {4} Сноска неточна. Правильно: 1 Пет. 2, 6–7. {5} Цитата неточна. Правильно: «Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада» (Деян. 20, 29). {6} В тексте оставлено место для внесения ссылок. {7} Здесь и далее в документе выделено прописными буквами в источнике Источник: Алчущие правды. Материалы церковной полемики 1927 года. М., ПСТГУ, 2011. С. 136-157 |