Современное участие Православной Церкви в экуменистическом движении регулярно и верно отражается на страницах нашей газеты. Однако, это движение сегодня - быстро развивающееся и очень запутанное явление. Православные христиане, особенно живущие на Западе, просто могут не видеть сути проблемы. Некоторые из них, в самом начале, восторженно одобряют некоторые экуменистические инициативы. Некоторые, напротив, воспринимают любые проявления экуменизма с яростным негодованием, т.к. отождествляют экуменизм с предательством веры. Большинство, однако, остаются пассивными, рассчитывают на руководство Церкви и чувствуют себя в затруднении, если руководства нет или оно противоречиво и недостаточно.

     Целью этой статьи, первой из серии, посвященных проблемам экуменизма, является знакомство наших читателей с некоторыми фундаментальными принципами, на которых основывается православное отношение к другим разновидностям христианства и к экуменизму.

    Во-первых, православная церковь - это не "секта", не "деноминация", а истинная Божья Церковь. Этот факт определяет как необходимость, так и предмет нашего участия в экуменизме:

1) Божья Церковь, т.к. она "вселенская" и "апостольская", имеет отношение ко всему человечеству, ко всей Истине и ко всему положительному и хорошему, происходящему в мире; если мы откажемся изучать, слушать, интересоваться жизнью и убеждениями других христиан, мы не только потеряем многое сами, но также изменим христианской заповеди любви и нашей обязанности свидетельствовать о православии везде.

    Ввиду того, что различные экуменистские встречи, консилиумы и ассамблеи предоставляют нам эти удобные случаи, это является нашим христианским долгом быть там.

2) Однако, т.к. Господь основал только Одну Церковь, т.к. наша православная вера подразумевает то, что мы являемся членами этой Церкви и, следовательно, полнота Истины доступна нам (даже если каждый из нас не вполне это понимает), то с нашей стороны не может быть никакого компромисса в вопросах веры. Наша главная ответственность в экуменическом движении - отстаивать то, что истинное христианское единство не может быть единством на основе "общего минимума" между деноминациями, но является единством в Боге. А Бог никогда не бывает "минимумом": Он - Сам Истина. Предел нашего участия в экуменическом движении - это наша оппозиция релятивизму.

3) К настоящему времени само экуменическое движение прошло через многие исторические фазы. В начале нашего века, когда оно было частным предприятием нескольких протестантских лидеров, в нем доминировали принципы "Жизни и Работы". Это означало, что теологические и доктринальные различия не принимались во внимание, и христиане должны были "жить" и "работать" вместе, как будто бы различия и не существовали. Вскоре лидеры движения убедились, что этот подход был утопией: серьезно относящиеся к вере люди не могли оставлять эти различия без внимания и жить по несуществующему принципу. Далее было основано движение "Вера и Порядок" и теологическая дискуссия была выдвинута на переднее место; христианское единство должно было быть достигнуто через доктринальное соглашение.

    Следующая фаза движения, результатом чего было создание Всемирного Совета Церквей (Амстердам, 1948), основывалась на принципе того, что активное, практическое сотрудничество, и доктринальные дискуссии должны были проводиться одновременно и фактически были неразделимы в целях избежания поверхностной активности и абстракции. На основании принятия этих разумных принципов все Православные Церкви присоединились к экуменическому движению. Но в последние годы новые факторы сильно влияют на ситуацию. Эти факторы следующие:

а) Значительное участие Римской Церкви в движении;

b) Возникновение в Протестантизме "новой теологии", основанной на "экзистенциализме", отрицающей само существование "доктрин" и "доктринальных проблем" у христиан и полагающей, что единства можно достичь только через совместную вовлеченность в социальную деятельность, политику и практическую деятельность; эта теология отбрасывает движение назад к принципу "жизни и работы";

c) Факт того, что некоторые центры Православия, включая Константинопольский и Московский патриархаты, находятся в таких чрезвычайно затруднительных условиях, что фактически они сочувствуют "практическому" подходу к экуменизму, игнорируя то, что такой подход не совместим с православной традицией, и главным образом надеются использовать экуменическое движение в своей каждодневной борьбе за свое организационное выживание.

Мы посвятили следующую статью обсуждению этих вопросов.

    В прошлом месяце мы описали следующие черты современного этапа экуменического движения:

1) значительное участие Римско-Католической Церкви;

2) возникновение "экзистенциальной" и яростно "антидогматической" и фундаментально релятивистской традиции в Протестантизме;

3) Политические угрозы, определяющие отношение традиционных центров Православия в Восточной Европе. Все три пункта подчеркивают громадную ответственность, ложащуюся на плечи живущих на Западе православных.

    Прежде всего, мы живем в ежедневном контакте с неправославным миром. Это обстоятельство часто понимается, как "опасное", и оно таковым и является, если наше собственное знание миссий Православия в мире слабо.

    Но это также является уникальной и беспрецедентной возможностью узнать и понять Западный Христианский мир. Как римский католицизм, так и протестантизм находятся сегодня в состоянии постоянного изменения: их заботой является открытость миру, открытость друг другу и открытость Православию. Эта открытость часто принимает опасные формы, если она основывается на неправильных предположениях: например, в Римско-католической церкви часто предполагается, что совершенно неважно, во что ты веришь и как ты выражаешь свою веру, если только ты принимаешь организационную структуру Папства; или протестантское предположение, что "доктрины разделяют" и только совместное действие объединяет. В обоих случаях открытости не хватает убежденности, что полная Истина дана в Христианстве, что она стала доступной в сообществе Церкви во Христе через Святой Дух, что она не может быть подчинена внешней непогрешимой власти и не может быть релятивизирована.

    Однако, имея дело с римско-католической и протестантской открытостью, Православная Церковь и не представляет, или не должна представлять, картины "закрытого мира". Церковь открыта всему хорошему, потому что она воистину "всемирная": она закрыта только ошибке и греху. Каждый человек, созданный по образу Божьему, является ее настоящим и будущим чадом и объектом ее любви, внимания и заботы. "Еретический Запад" за всю свою историю дал многих истинных святых; он создал традицию гражданских свобод, которыми мы все пользуемся и которых часто недостает на Православном Востоке; это является сегодня частью многих благородных и истинно христианских забот: все эти позитивные элементы не являются "еретическими", но существенно православными, никто сегодня не обратит внимание на послание Православной Церкви, если мы открыто и с любовью не примем как таковые благословение и мудрость, которыми Господь столь очевидно наделил тех, кто не является членами одной зримой Православной Церкви.

    Очевидно, что не может быть истинного христианства вне Православия: непрерванная, органичная традиция единого христианства неповрежденно сохранена в Православной Церкви. Нашей ответственностью является то, чтобы эта истина была принята в качестве уместного вызова экуменическим движением. К несчастью, православная мысль в этом вопросе часто поляризуется между двумя одинаково неправильными традициями: "открытым" релятивизмом и "закрытым" фанатизмом. Первый принимает наивную протестантскую идею, что для достижения единства достаточно забыть о "доктринах" и практиковать "любовь". Вторая не признает истинных христианских ценностей Запада, отрицать которые Православие просто не может, если оно хочет остаться верным полноте христианской Истины.

    Между этими двумя позициями, одинаково несоответствующими православной ответственности, лежит дорога сознательного и трезвого участия в экуменическом движении, подразумевающего не компромисс, но любовь и понимание. Эта дорога является верной, не просто потому, что это "средняя" дорога, но, главным образом, потому, что она отражает истинно вселенский дух православной веры. Она является также единственно ответственной: так как, если Православие не будет существовать, то кто будет?

    Православная Церковь участвовала в экуменическом движении с самого его зарождения в начале века. Этого участия вовсе не было, причиной на это представляется некоторым негативистам размывание православного свидетельствования, принятие протестантской точки зрения на христианство и отказ от обета Православия быть истинной Церковью Христа. Наоборот, православные участники считали своим долгом и долгом самой Православной Церкви быть там, где искали единства во Христе. Именно потому, что Православная Церковь - истинная Церковь, т.е. Церковь для всех, она не может избегнуть ответственности - и возможности - которые ей предлагались для того, чтобы они были услышаны и поняты.

    В последние годы экуменическая деятельность по крайней мере некоторых экуменических организаций была поглощена новым духом. Этот новый дух состоит в том убеждении, что христианское единство не может быть обретено путем поиска доктринального консенсуса, но достигаться через вовлеченность во многие политические проекты и борьбу за "справедливость" и "освобождение". Хотя некоторые из этих проектов достойны христианского внимания, они сами по себе не ведут к христианскому единству.

    Угроза, содержащаяся в этой новой тенденции, детально описывается в "Энциклическом послании о христианском единстве и экуменизме", опубликованном в мае 1973 года Священным Синодом Православной Церкви Америки. К счастью, высшие власти Православного мира - и сами наши патриархи - обратили внимание, хотя и с опозданием, на эти разработки и опубликовали должные заявления, проявляя редкое православное единодушие по этому вопросу. Будем надеяться, что эти голоса будут услышаны. Очень часто православные официальные лица действуют, как наивные наблюдатели на экуменических ассамблеях и не высказываются откровенно, чем приводят в отчаянье тех некоторых теологов, кто постоянно осознавали необходимость четких заявлений со стороны православных иерархов. Нет пока необходимости впадать в отчаяние о будущем экуменизма или проповедовать полный отказ от диалога: искренний обмен мнениями должен происходить с начал, в духе взаимного уважения и открытости. Этот обмен будет приветствоваться всеми теми, кто осознает, что если православное свидетельствование должно иметь какое-либо значение, то оно должно быть милосердным и информированным.

    В последние месяцы некоторые средства массовой информации подвергли сильной критике две экуменические организации: Всемирный Совет Церквей м Национальный Совет Церквей, обвиняя их в поддержке "революционеров" в странах Третьего мира и в уводе своей паствы от истинных целей ее деятельности. Эта критика вызвала острые дебаты в различных протестантских кругах, участвующих в движении. Эти дебаты относятся и к православным, так как они тоже являются членами вышеупомянутых организаций. Для полного понимания проблемы мы должны рассмотреть три пункта, которые были сумбурно освещены в средствах массовой информации.

    1. Всемирный Совет и Национальный Совет - не только две различные организации, но они также различаются по характеру и членству в них. Всемирный Совет Церквей (ВСЦ) - это всемирная организация, включающая в настоящее время все автокефальные Православные Церкви, так что ощутимое число православных делегатов могут ясно отстаивать Православную позицию по важным вопросам. Национальный Совет Церквей (НСЦ) - это сообщество церквей и христианских групп, принадлежащих к либеральному крылу американского протестантизма. Остальные американские консервативные протестантские церкви - баптистская, лютеранская и т.д. - не участвуют. Православные представляют только незначительное меньшинство.

    2. в обеих организациях православные представители всегда ясно заявляли свое понимание Церкви и они добились, в так называемой Торонтской Декларации (1950), того, что членство в организации не означает взаимного признания всех членов-церквей, как "церквей" в полном смысле. Также статус обоих советов предполагает, что членство не влечет за собой подчинения принятой резолюции или решению. Таким образом, не существует опасности, что ВСЦ или НСЦ будут "говорить от лица православных". Однако, является фактом, что некоторые заявления НСЦ преподносятся как отражающие отношение и протестантов и православных. Это вводит в заблуждение и совершенно неприемлемо. С точки зрения Православной Церкви, оба совета - не далее, чем форумы, на которых верующие во Христа могут встречаться и свободно сотрудничать по своему желанию. Это не означает, что члены-церкви согласны в вопросах веры и практики, или, что Советы говорят от их лица.   

    3. Чрезвычайно противоречивая "программа борьбы с расизмом" (ПБР) Всемирного Совета Церквей является главным объектом критики. Она помогает группам, борющимся против расовой дискриминации, с оговоркой, что они не должны прибегать к насильственной борьбе. Но очевидно, что не может быть настоящих гарантий; и, хотя расизм отвратителен всем христианам, характер политической борьбы, в которую вовлечены некоторые группы, весьма противоречив, в частности, в случае альянсов с формально марксистскими партиями. Поэтому наши лидеры должны знать, что ПБР финансируется исключительно за счет специально предназначенных пожертвований и что Американская Православная Церковь таких пожертвований не делает.

    Единственной обоснованной причиной участия православных в ВСЦ и НСЦ является стремление объединить христиан, согласно молитве Господу нашему "чтобы они были одно". Никакой христианин - и особенно православные христиане, претендующие на обладание уникальной Святыней, без которой истинное христианство невозможно - не может избегнуть ответственности работы на объединение. Проблема состоит в том, способствуют современные экуменические бюрократии настоящему единству или укрепляют раздробленность и создают ситуации, где христианская Истина и справедливость предаются.

    По мнению автора, само всеобъемлющее членство во Всемирном Совете и широкие возможности отчетливого православного свидетельствования, предоставляемые этим членством, оправдывают наше участие. (Это, однако, не означает, что Совет может говорить от нашего лица или что мы должны прекратить протесты против определенного типа политики, одобряемой большинством). Национальный Совет, напротив, представляя только часть (хотя и важную) Американского протестантизма, в настоящее время не представляет удовлетворительного форума для значимого свидетельствования православным меньшинством.

    Таким образом, мы должны - следуя примеру Римской Католической Церкви - ограничить наше участие членством в комиссии "Вера и порядок", обсуждающей вопросы веры. Это ограниченное участие будет продолжать отражать наше чувство ответственности за экуменический диалог со всеми добросовестными собратьями - христианами, а также положит конец двусмысленностям неискреннего, неэффективного и фактически номинального участия во встречах без надежды повлиять сколь-нибудь значительно на результаты. Наше конечное решение частичного членства - которое в целях эффективности должно быть принято всеми православными юрисдикциями, принадлежащими ВСЦ (вызов православному единству!) - может привести к окончательной переориентации экуменического движения в этой стране в более всеобъемлющем, более серьезном и более ответственном направлении.

    Многое указывает на то, что участие Православной Церкви в экуменическом движении вступило в критический период переосмысления и реорганизации. Причины различны и противоречивы. С одной стороны, различные экуменические организации (которые не следует путать с экуменическим движением, как таковым, и которые будут описаны ниже), часто одобряют голосованием большинства полностью не совместимые с православной верой позиции. Права православного меньшинства, конечно, защищаются, и решения не являются обязательными для православных, но отчетливое православное свидетельствование становится более и более трудным. С другой стороны, в коммунистических странах, в частности в СССР - государство, кажется вернулось к сталинской религиозной политике, стремящейся изолировать церковь от иностранного влияния и ограничить церковную экуменическую деятельность. Наконец, очень активное меньшинство среди православного клира очень сурово критикует экуменизм в целом, в то время, как некоторые иерархи и теологи делают заявления о "экуменическом прогрессе", как обычно, игнорируя реальную ситуацию как в экуменических организациях, так и в Православной Церкви.

    Если мы верим в Церковь, как в храм Духа Истины, то мы ни на секунду не усомнимся, что в этой запутанной ситуации мы получим верное наставление. Однако, как мы знаем, воля Божия о нас должна быть понята всеми верными. Это различение требует духа смирения и веры и терпеливого усилия очищения. Мы должны предпринять это усилие без промедления.

    Православные всегда верили, и всегда заявляли на экуменических собраниях, что Православная Церковь - это единая Церковь Христа, о которой Христос обетовал, что "врата адовы не одолеют ее" (Мф. 16:18). Это обетование Христа бессмысленно, если Церковь должна быть разделена. Таким образом, мы верим, что "единственность" Церкви все еще с нами - в Православии. Однако Православная Церковь признает искренность, преданность. Христианские достижения неправославных христиан: те, кто призывают Имя Иисуса Христа, не могут считаться чуждыми Ему и Его Церкви, особенно когда они искренне готовы слушать и искать единство во Христе. Их борьба, их вызов нам, их свидетельствование нехристианскому миру не может оставить нас равнодушными.

    Экуменическое движение всегда принималось православными как возможность диалога с неправославными, в котором истинное единство во Христе и где это действительно может быть открыто всем - во Христе и Его Единой Церкви, каковой является, как мы верим, Православная Церковь. До тех пор, пока экуменизм делает такой диалог возможным, он является обязательным для всех православных христиан, призванных своим Господом "любить ближнего своего". К сожалению, современный экуменизм основывается на совершенно иных принципах: неверное предположение, что "совсем неважно, во что мы верим"; утверждение, что любое сильное утверждение вредит работе во имя единства; и даже идея - наивная или богохульная - что единство будет достигнуто, когда мы прекратим дебаты по вопросам веры и лучше предадимся совместным политическим и общественным делам, как будто они не являются разделяющими по самому своему определению и в любом случае имеют временную и спорную важность.

    Различие между "хорошим" экуменизмом, являющимся ничем иным как обязанностью милосердия, который может быть поддержан православными, и "плохим" экуменизмом, который более вводит в замешательство, нежели разрешает какие-либо вопросы, должно ясно пониматься всеми нами. Осознание того, что "плохой" экуменизм на самом деле является ересью, не должно заставить нас забыть о миссии нашей Церкви по отношению к миру, людям вокруг нас, к тем, кто искренне ищет истину, т.к. если мы забудем эту миссию, то мы перестанем быть истинно "вселенскими" и "православными" и станем ничем иным, как замкнутой сектой.

    Но существует такая же, если не большая, опасность принятия релятивизма, поверхностности и секуляризма (радикального или консервативного) в качестве веского принципа экуменического участия. Очень часто как критики, так и сторонники современного экуменизма забывают это жизненное различие и оказываются в теологическом тупике. К сожалению, практически в любой стране, за исключением Америки, Православные Церкви руководствуются не только теологической рефлексией и духовной проницательностью, но также подвергаются политическому давлению извне. Мы должны понимать способности их борьбы за выживание, но это также является нашей ответственностью мудро использовать нашу свободу в выполнении нашей православной задачи в экуменических встречах и диалогах.

    В Православной Церкви существует сегодня все возрастающее неприятие экуменизма. Он рассматривается многими как клерикальная фикция, бесполезное посещение конференций и межцерковная бюрократия. Активное и обеспокоенное меньшинство утверждает, что каноны запрещают совместную молитву с еретиками и заявляют, что Православие предается на каждом экуменическом собрании.

    Подобное разочарование, в ином теологическом контексте, ощущается среди Римских католиков и протестантов: радикалы в их среде считают, что экуменизм не нужен по той простой причине, что христиане уже едины, и только церковные "структуры" и "институты" разделяют их. Поэтому эти структуры должны быть устранены. Пока они существуют, межцерковные советы и межцерковные конференции только укрепляют "церкви" вместо их ликвидации.

А ликвидация церквей является открыто провозглашенной целью радикалов. Консервативные Римские католики и протестанты тем временем теряют интерес к поверхностной экуменической активности и опасаются релятивизма и доктринального индифферентизма. Атакуемые справа и слева, экуменические организации и советы стараются оправдать свое существование, предпринимая различные христианские "акции" и публикуя заявления по различным темам и политическим проблемам во имя христианского свидетельствования. Им редко удается быть или вполне уместными, или быть бескомпромиссными христианами, т.к. за этими заявлениями очень мало согласия по вопросам природы, функции или значения христианской веры.

    Ситуация в самом деле критическая. Она требует позитивного осмысления. Самая большая ошибка, которую можно совершить - это решить, что они могут остаться безучастными и избегнуть ответственности.  По мнению автора этой работы, история экуменического движения достигла - в 1968 году - точки, когда оно должно стать серьезным и истинным, или значительная часть современного христианства растворится в своего рода поляризации между маленькими фанатичными фундаментальными сектами и релятивистским псевдо-религиозным гуманизмом. Уникальная ответственность православных заключается в открытости и определении экуменизма, как истинного поиска истины и любви - ..., который только нам прожектируется торжественными ансамблями и пустыми церемониями, производящими легкое впечатление единства и хорошо укладывающиеся в популярные в Америке пустопорожние разговоры о плюрализме, не имеющие истинного христианского содержания.

    Сама идея экуменической молитвы не должна ставиться под сомнение. Если совместное священнодействие для православных исключено до тех пор, пока истинное единство в вере не достигнуто, то другие формы молитвы с неправославными, конечно, возможны, т.к. каноны, запрещающие "молитвы с еретиками", подразумевали сознательных отступников от Церкви, а не искренних христиан, которые лично никогда не покидали Церковь (т.е. не уходили из Церкви, но родились вне Неё).

    Но истинная молитва не отделима от поиска истины. Основываясь на совместной преданности Христу, она также должна манифестировать единство, которое иначе не существует - иначе оно может быть только истолковано как подмена истинного единства.

    Нет ничего более опасного, чем подмена. В средние века, когда медицина еще не была наукой, доктора наряжались в причудливые одежды и шляпы, чтобы произвести впечатление на пациентов. Современные пациенты не нуждаются в переодетых докторах, потому что они доверяют им; они верят в медицину и не нуждаются в подменах.

    Но, конечно, православное экуменическое свидетельствование в Америке только тогда станет истинным, когда Церковь сама станет американской, и это - вызов Америке, вместо того, чтобы представать, как экзотический, этнический и неуместный обломок прошлого Востока. И это было в значительной степени достигнуто на приходском уровне. Вот почему позитивные направления православного подхода к экуменизму жизненно необходимы - для наших священников, для нашей молодежи, для наших братьев, не являющихся членами нашей Церкви, но кто ищет ее истинный образ, и, в конечном итоге, ради самой евангельской проповеди.

    Участие в экуменическом движении едва ли популярно среди православных Америки. Причины недостатка популярности находятся, с одной стороны, в своеобразных тенденциях организованного экуменизма (такие организации как ВСЦ или НСЦ) 60-х и 70-х годов. С другой стороны, православные приходы и епископаты все еще часто в своих отношениях с "посторонними" исходят из провинциального, этнического взгляда, не думая о миссии. Ситуация осложняется деятельностью суперконсервативных или псевдоконсервативных организаций и групп влияния, распространяющих заведомо ложную информацию о экуменизме. Например, православным они говорят, что их участие в экуменизме означает отречение Православной Церкви от своей роли истинной Церкви. В то же время, обращаясь к протестантам, они представляют дело таким образом, что участие православных в ВСЦ ведет к отрицанию библейской (фундаменталистской) чистоты в пользу предрассудков. Более того, т.к. участники ВСЦ из стран третьего мира активно осуждают расизм, то Южно-Американское правительство, поддерживающее расистский "апартеид" в ЮАР, ведет компанию против ВСЦ.

    Недавно чрезвычайно однобокая и вводящая в заблуждение критическая статья, опубликованная изданием Ридерз Дайджест, была широко распространена среди американских священнослужителей всех деноминаций Южноафриканским посольством в Вашингтоне. В свете того, как обстоят дела, вполне понятно, что православные участники чувствуют себя неуютно на экуменических ассамблеях. Они не видят никаких оснований, чтобы подвергаться крайне суровой критике со стороны протестантских кругов, но, в то же время, они не одобряют низведение Царствия Божия до уровня социополитической идеологии, что, к сожалению, превалирует в последнее время среди протестантов. Они знают по собственному опыту о крайнем зле коммунистического тоталитаризма, что часто игнорируется политиками Третьего мира, которые видят своего врага только в капиталисте и расисте и поддаются манипулированию из Москвы при поддержке западных псевдолибералов.

    Зачем тогда вообще принимать участие? Ответ прост: миссия Церкви требует этого. Как православные, мы не имеем права игнорировать мир вокруг нас; этот мир требует нашего присутствия и нашего голоса тогда, когда он может быть услышан, именно потому что наше послание уникально и потому, что Церковь является хранительницей универсальной истины. Мы не можем ограждать наше служение ситуациями, в которых мы чувствуем себя комфортабельно. Вообще-то таких ситуаций нет. Истинный духовный "комфорт" наступит только в Царстве Божием.

Миссия Церкви, в первую очередь, состоит в том, чтобы способствовать росту наших приходов, формированию новых общин, распространению образования. Но также она предполагает полное использование возможностей, предлагаемыми различными существующими экуменическими форумами, где свидетельствование православных принимает форму диалога в атмосфере взаимной открытости и дружелюбия. Это вовсе не значит, что мы должны допускать компромиссы в вопросах веры и одобрять каждое заявление ВСЦ и НСЦ. Эти органы говорят не от лица православных, а от лица произвольного большинства, которое разделено в других случаях по существенным вопросам веры и политических убеждений. Такие заявления посылаются церквям-членам всего лишь для "изучения" и не имеют никакого обязательного характера.

    Но существуют ситуации, например, как в случае с недавним документом ВСЦ о "баптизме, Причастии и пастырстве", когда ясная и четкая позиция православных способствует достижению настоящего прогресса по существенным вопросам веры.

    Бог знает, насколько ближе к истинному христианскому единству подводит нас этот частный успех, но мы не можем отказаться от нашей миссии в экуменическом движении, таком, каким оно существует сегодня, и мы, совместно с участвующими Православными автокефальными Церквями, должны поддерживать внутри этого движения "однажды врученную святым" веру.