Да будут все едино (Ин. 17, 21)

       На протяжении истории молитва Спасителя о единстве веры и жизни Его последователей не переставала тревожить умы и сердца христиан. Искушения разделений, возникавшие на протяжении веков, обостряли тревогу. Веруется, что Дух Святой Утешитель незримыми путями возбуждал «умственные и нравственные воды» [1], там и тут показывая пагубность христианского разделения. И веруется также, что не без тонкого веяния Божественного Духа [2] в разделенном христианстве – временами, там и здесь – вспыхивали искры если не в полную силу верности, то – сочувствия молитве, которую Господь Иисус Христос вознес Небесному Отцу перед Своими крестными страданиями.
       Не принесет ли грядущий XXI век прекращение тревог и опасностей разделения христианского, разделения вообще рода человеческого, ныне склонного к вражде друг против друга, чтобы ангельская песнь, воспетая при Рождестве Богомладенца [3], стала гимном земли?

 

ИСТОРИЯ

       Попытки преодоления разделений в христианстве предпринимались неоднократно. То были юниональные предприятия византийских императоров, хотя бы и заботившихся по большей части об интересах Империи, то были диалоги между различными Поместными Церквами: Римской, Константинопольской, Александрийской, Антиохийской, то были составления в результате диалогов документов согласия, то были унии. При всем том христианское разделение не только не прекратилось, но трагически расширялось и углублялось. Взрыв эмоций после Халкидонского Собора 451 года, разделивший Восточное Православие, трагедия 1054 года с результатом отчуждения между Восточной и Западной Церквами, реформация в западном христианстве, породившая религиозные войны и удобрившая почву для ростков дальнейших разделений, сектантские образования рационалистического и мистического толка, в конце концов, полное отвержение Христа и Евангелия, например в современной секте «Белых братьев», в так называемом «Богородичном» культе, в откровенно диаволических культах, к которым относится и воинствующий атеизм наших дней – просто отвержение всякой религии и морали, – таков пагубный путь.
       Где ключ к пониманию этого?
       Богословски и философски рассуждая, не найдем ли объяснение, помимо ссылки на козни диавола, в том, что произошло искажение того, что Творцом было дано человеческому роду как ВЫСШЕЕ БЛАГО – образ и подобие Божие, свобода Божественного сыновства [4]? Тут диалектика «семи светлых скрижалей, прибитых к небу огненными гвоздями»: «... и Семь – добро, хотя Семь – подчас и зло» [5].
       Да – когда высшим благом признается достоинство человека, созданного по образу и подобию Божию, – его свобода. Нет – когда свобода сыновства обращается в рабство греху. Нет – когда сознание достоинства заменяет Первообраз, то есть Бога, когда растущее и все более требовательное человеческое самосознание подменяет Бога.
       Не заключается ли ключевой ответ в этой диалектике «Да-Нет»?
       Восточное Православие не избежало искушения разделения, бесплодно смущаемое богословскими амбициями, политическими предрассудками, каноническим непослушанием, в том числе в угоду национальности, языку, обычаю, обряду, даже такому нерелигиозному фактору, как календарь.

 

ЭКУМЕНИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

       Возникшее сравнительно недавно экуменическое движение, как бы оно ни понималось и как бы к нему ни относились люди (не нужно при этом смешивать понятия «экуменическое движение» и «Всемирный Совет Церквей»), явилось наиболее действенной попыткой войти в верность Основоположнику Церкви, призвавшему людей к единению в любви, что было запечатлено смертью на Голгофе и вспыхнувшим затем небесным сиянием Пасхи в Воскресении.
       Исцеление болезни христианского разделения, быть может, вообще пагубных разделений в человечестве – воскресение от гроба неправоверия и неверия, путь экуменического движения, путь собирания со Христом и во Христе (СИНАГОГИА), на основе «Общности» (КОЙНОНИА), «Согласием» (СИМФОНИА) в вере, надежде и любви. Путь этот можно было бы назвать «динамикой кафоличности» или «динамической кафоличностью», по-славянски же – СОБОРНОСТЬЮ [6].

 

ОДНА ИЗ ЦЕРКВЕЙ ВО ВСТРЕЧЕ С ПРОБЛЕМОЙ ЕДИНСТВА

       Семьдесят лет гонений на веру и христианскую жизнь, наступившее затем время восстановления и борьбы за целостность и самоидентичность обострили в одной из Церквей, вовлеченной в диалог о единстве, именно в Русской Православной Церкви, диалектические противоречия «Да-Нет». Процесс выхода из них продолжается. Тернист путь Церкви, хотя бы и воспрянувшей духом в переживаемые теперь дни.
       Думается, что и до этого Русское Православие было не на легком пути.
       Тем не менее, возможно, потому Русская Православная Церковь не только не была в стороне от устремлений к христианскому единству, но и задолго до формального включения в экуменическое движение предпринимала практические шаги в направлении преодоления христианского разделения.
       Наиболее близки православному сознанию россиян были христианские общества на Востоке. Без сомнения, к Востоку тянулись государственные интересы, но не были исключены и церковные. Палестинская и Урмийская миссии были каналами ознакомления и добрых отношений православных русских людей с сирийцами, коптами, эфиопами, айсорами, то есть верующими Древних Восточных Церквей. В XIX веке исследователь Востока русский архиерей преосвященный Порфирий (Успенский) с уверенностью заключил свои исследования словами, которые в перефразе утверждают: «У восточных христиан нет ереси».
       Внутри России велась исследовательская работа как Палестинским научным обществом, так и отдельными крупными учеными, такими, например, как профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии Василий Васильевич Болотов. Благодаря тщательному богословскому исследованию и доброй воле, проявившейся двусторонне, в конце прошлого века оказалось возможным соединение с Русской Православной Церковью в полном литургическом общении части персидских христиан (айсоров), сохранивших древнюю антиохийскую богословскую традицию.
       С середины текущего столетия, несмотря на гонения, в Русской Православной Церкви усилился интерес к Церквам александрийской богословской традиции, а именно: Коптской, Сирийской, Армянской, Маланкарской, Эфиопской. На страницах «Журнала Московской Патриархии» с 1948 года можно проследить процесс развития взаимоотношений с этими Церквами. Тут и описания живых контактов, и публикации работ в области поиска единства.

 

РАЗЛИЧИЕ БОГОСЛОВСКИХ ПОДХОДОВ

       Было бы нелегко найти дорогу к единству, опираясь лишь на догматические формулы. Они, естественно, различны, поскольку различны отправные позиции тех, кто участвовал в столкновении богословской мысли полуторатысячелетней давности.
       Тогда в диалоге, вернее, в остром полемическом споре встретились Александрийская и Антиохийская богословские школы. Первая исходила из Божества Господа Иисуса Христа, Божества Единого от Святой Троицы, Предвечного, ипостасного ЛОГОСА, как это описано Евангелистом Иоанном Богословом в первой главе его Евангелия. Александрийская богословская школа была в известной степени школой философской. Вторая, Антиохийская, школа исходила из буквального понимания текста Евангелия и рассматривала Господа Иисуса Христа с человеческо-исторической точки зрения, была школой исторически библейской.
       В окончательном выводе обе школы были согласны в том, что Господь Иисус Христос есть БОГОЧЕЛОВЕК [7].
       К сожалению, к этому богословскому спору примешались чисто человеческие спекуляции национального, социального, политического свойства, что и привело к разделению Восточного Православия на многие столетия, вплоть до нашего времени.
       Было бы трудно также найти дорогу к единству, исходя из догматизирования истории Церкви, в частности из сверхдогматизации, сверхсакрализации Вселенских Соборов.
       Об этом нужно сказать прежде, чем перейти к тому, что является темой данной статьи [8].

 

РОЛЬ ВСЕМИРНОГО СОВЕТА ЦЕРКВЕЙ

       Всемирный Совет Церквей – центр экуменического движения – оказался организацией, где могли образоваться более тесные отношения между Древними Восточными Церквами и Полнотой Православия в ее автокефальных и автономных Церквах. Отношения обратились в связи добросердечия и в конце концов привели к конструктивному диалогу, ныне завершившемуся богословским согласием, что, в свою очередь, должно привести к восстановлению единства Восточного Православия через взаимное признание и взаимное литургическое общение Церквей византийско-славянской и александрийской традиций.
       Инициаторами диалога под эгидой Всемирного Совета Церквей были православный богослов Никос Ниссиотис и индийский священник Павел Вергиз, впоследствии митрополит Делийский Мар Григорий, – оба сотрудники аппарата Всемирного Совета Церквей в Женеве. Комиссия Всемирного Совета Церквей «Вера и Устройство» в сотрудничестве с названными лицами и с директором соответствующего департамента Экуменического центра доктором Лукою Фишером обеспечила проведение четырех неофициальных консультаций между богословами Древних Восточных и автокефальных Православных Церквей, которые состоялись в 1964 году в Орхусе (Дания), в 1967 году в Бристоле (Англия), в 1970 году в Женеве (Швейцария), в 1971 году в Аддис-Абебе (Эфиопия).
       Неофициальные консультации были настолько успешны, что открыли путь диалогу на официальном уровне, для чего обеими сторонами была образована Смешанная богословская комиссия, имевшая четыре рабочие сессии: в 1985, 1989, 1990 и 1993 годах.
       Как на неофициальном, так и на официальном уровне означенная богословская работа находилась под неусыпным наблюдением Глав Церквей обеих сторон. В заключительной стадии успеху ее содействовало благостное внимание Их Святейшеств: Вселенского Константинопольского Патриарха Варфоломея I и Коптского Патриарха Папы Шенуды.
       Последнее заседание Смешанной богословской комиссии, состоявшееся 1–6 ноября 1993 года в Экуменическом центре Вселенского Константинопольского Патриархата в Шамбези (Женева, Швейцария), наиболее интересно, ибо завершило официальный диалог, передав Главам Поместных Церквей обеих сторон свое заключение о возможности и необходимости восстановления христианского единства в Восточном Православии.

 

НЕСКОЛЬКО НЕБЕСПОЛЕЗНЫХ СПРАВОК

       С 1964 года, когда в Орхусе состоялось первое неофициальное собеседование богословов обеих традиций, прошло почти тридцать лет. В течение этого времени многое в мире изменилось в пользу конвергенции христианских сил.
       После неудачи коммунистического эксперимента в России большинство людей в мире, кажется, разочаровалось в возможности достичь «земного рая», и идея построения «Царства Божия» на земле давно уже была поставлена под сомнение. Мир в настоящее время оказался в растерянности, приведшей к новым кровавым столкновениям. На христиан, к какой бы конфессии они ни принадлежали, легла ответственность сохранения и умножения религиозных и моральных ценностей. Ответственность перед Богом, миром, перед каждым человеком, ответственность перед самим собой – долг христианина в условиях современного горестного разделения, отпадения от Бога [9].
       С учетом сказанного и нужно рассматривать закончившийся диалог между богословами Древних Восточных и Византийско-Славянских Православных Церквей.
       Дух Святой говорит ныне в нашем мире гласом предупреждения, слышимым имеющим уши в невзгодах современного человечества. В ответ должна устремляться к небу молитва, и необходима, насколько это возможно, мудрость человека: мужчины, женщины, ребенка. Важно соединение человеческих голосов в хор единства. Важно в этом хоре слышать и понять каждого и каждую...
       Диалог между богословами и между Церквами не безлик. Потому уместно упомянуть на этих страницах хотя бы некоторых лиц, внесших свой вклад в дело ожидаемого воссоединения Восточного Православия.
       Прежде всего вспомним мучеников, пострадавших не только по причинам политического свойства, но и потому, что были вдохновителями, организаторами этого диалога.
       Император Эфиопии Хайле Селассие I был одним из тех на Африканском континенте, кто веровал в возможность и необходимость христианского единства, прежде всего единства Восточного Православия [10]. Антигосударственный мятеж не позволил ему следовать путем равноапостольного Константина. Умер он новомучеником.
       К имени священномученика Эфиопии Абуны Петроса нужно присовокупить имя современного новомученика и исповедника Патриарха Эфиопской Православной Церкви Абуны Теофилоса. Автору выпала честь неоднократно видеть этого иерарха, беседовать с ним, писать о нем. Если император направлял государственную политику к церковному единству, то Абуна Теофилос делал это своим скромным примером, молитвой, доброжелательностью в экуменических предприятиях. Он принял мученическую смерть в тюремных застенках [11].
       Автору близко имя Аббы Дегу, студента, затем кандидата богословия Петербургской Духовной Академии, впоследствии епископа Эфиопской Церкви. Он был неизменным участником работы подкомиссии по диалогу, подготовившей официальные богословские собеседования. Пули неизвестных лиц пронзили сердце этого милого, всегда радостно настроенного священнослужителя.
       Новомученики кровию своею освятили диалог единства Восточного Православия. Да будет память их священна.
       В течение истекших лет состав участников диалога менялся.
       Бывший некоторое время сотрудником богословских собеседований сирийский епископ Мар Закка Ива стал ныне Патриархом Сирийской Православной Церкви. Епископ Таллиннский и Эстонский Алексий, участник первой неофициальной встречи богословов в Орхусе, теперь – Патриарх Московский и всея Руси. Старейший из числа православных богословов, также соработник в деле восстановления единства Православия, протоиерей отец Георгий Флоровский предстоит в вечности у Небесного Престола. Участники диалога с благодарностью поминают в молитвах имя ныне здравствующего митрополита Хризостома, бывшего долгое время председателем подкомиссии по диалогу. Можно было бы упомянуть здесь многих выдающихся богословов, в том числе греческих профессоров Арванитиса, Конидариса и других.
       В связи с заключением богословского диалога упомянем участников последней богословской встречи в Шамбези осенью 1993 года.
       В ноябре 1993 года в Экуменическом центре Вселенского Константинопольского Патриархата собрались тридцать богословов из разных стран: Албании, Австрии, Кипра, Чешской и Словацкой республик, Египта, Эфиопии, Финляндии, Греции, Индии, Ливана, Румынии, России, Швейцарии, Сирии, Англии, Соединенных Штатов Америки.
       Со стороны Древних Восточных Церквей в работе Комиссии приняли участие: митрополит Дамиетти Бишой, епископ Публии Серапион, диакон, доктор Эмиль Мехер Исхак, кандидат богословия Йозеф Морис Фалтас (Коптская Православная Церковь); митрополит Алеппо Григориос Иоханнес Ибрагим (Сирийская Православная Церковь Антиохии и всего Востока); архиепископ доктор Месроб Крикориан (Верховный Католикосат всех армян, Эчмиадзин); архиепископ Ливана Арам Кешишиан, Президент Всемирного Совета Церквей, и архиепископ Месроб Ашджиян (Киликийский Католикосат Армянской Апостольской Церкви); священник К. М. Георг Кондотра (Маланкарская Православная Сирийская Церковь Востока); архиепископ Аксума и Тигрэ Макариос и господин Мегабе Белюи Иоханнес Сейфе Селассие (Эфиопская Православная Церковь).
       Со стороны Православных автокефальных и автономных Церквей участниками были: митрополит Женевский и Швейцарский Дамаскинос Папандреу, митрополит Перистерии Хризостомос Герасимос Зафирис, протоиерей профессор Георгий Драгас, профессор Георгий Марцелос (Константинопольский Вселенский Патриархат); митрополит Аксума Петрос Якумелос и профессор Власиос Фидас (Вселенский Патриархат Александрии); митрополит Гор Ливанских Георгий Ходр (Вселенский Патриархат Антиохии); митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев), автор данной статьи профессор на покое Санкт-Петербургской Духовной Академии (Русская Православная Церковь); митрополит Трансильвании Антоний Вламадела (Румынская Православная Церковь); Хорепископ Саламиса Барнабас Соломос и профессор Андреас Папавасилиу (Церковь Кипра); митрополит Никополиса и Превеза Мелетиос Каламарас и профессор протоиерей Иоанн Романидис (Элладская Православная Церковь); священник Яни Требика и священник Мартин Рици (Албанская Православная Церковь); протопресвитер профессор Павел Алеш и господин Роман Юрига (Чехословацкая Православная Церковь); священник Хейки Хуттунен (Финская Православная Церковь).
       Председательствовали митрополит Дамаскин (Константинопольский Вселенский Патриархат) и митрополит Бишой (Коптская Православная Церковь). Протокол вели профессор Власиос Фидас и архиепископ доктор Месроб К. Крикориан.

 

ПРЕДПОСЫЛКА БОГОСЛОВСКОГО СОГЛАСИЯ

       В 431 году епископ Антиохийский Иоанн и Александрийский Папа святой Кирилл обменялись примирительными посланиями, явившимися результатом III Вселенского Собора. Так называемая «Антиохийская уния» оказалась действенной в собеседованиях богословов настоящего времени.
       «Мы исповедуем, – сказано в документе III Вселенского Собора, – что Господь наш Иисус Христос, Единородный Сын Божий, есть совершенный Бог и совершенный Человек, (состоящий) из разумной души и тела; что Он рожден прежде веков по Божеству, а в последнее время ради нас и нашего спасения от Марии Девы по человечеству, ибо исповедуем одного Сына, одного Господа, ибо в Нем совершилось соединение двух естеств. Почему мы и исповедуем на основании такого неслитного соединения Святую Деву Богородицу, потому что БОГ-СЛОВО воплотился и вочеловечился и в самом зачатии соединил с собою храм, от Нее восприятый». Таково христологическое учение, повторенное затем IV Вселенским Собором, уточненное отцами VI Вселенского Собора в отношении энергий, волеизволений и действий Спасителя [12].
       В диалоге важно было не забыть сказанное в документе Антиохийского Собора: «Известно, что знаменитые богословы одни из евангельских и апостольских изречений Господа обыкновенно считают общими, как принадлежащими одному лицу, другие же (изречения), по причине различия двух естеств, принимают раздельно и те из них, которые приличны Богу, относят к Божественности Христа, недостойные же Бога – к Его человечеству».
       Богословские мнения (теологумены) могут быть различными, но истина – одна. К истине привело антиохийско-александрийское согласие давнего прошлого. Согласие в прошлом явилось предпосылкой и путем достижения богословского согласия, о котором идет речь.

 

ГЛАВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

       Три главные проблемы были в центре внимания с начала богословских собеседований.
       1. Тайна Воплощения и вочеловечения Единосущного во Святой Троице Божественного ЛОГОСА в Лице и личности Господа Иисуса Христа.
       2. Отношение к апостольскому наследию Церкви, выраженному Вселенскими Соборами Православия.
       3. Снятие анафем, провозглашенных с той и другой стороны соборами, лично, государственной властью, в отношении Церквей и отдельных богословов.
       Главное не исключало в дискуссиях второстепенного, игравшего в истории, да и доселе играющего фальшивую роль «вышеглавного»; второстепенное в этой роли «заместителя» должно было вести и вело к чему-то, не имеющему отношения к религии, но, однако, тоже чрезвычайно, казалось бы, важному в человеческой жизни. Психологически цепь проста: главное сверхдоступно человеческому сознанию; проще – культ; еще проще – культ, облеченный национально-языковыми, культурными и другими местными и временными обстоятельствами; еще и еще проще – обычаи, передающиеся из века в век, вошедшие в плоть и кровь, поскольку наследственность естественна природе.
       Богословские обсуждения истекших тридцати без малого лет касались отмеченных трех главных проблем. Возвышенность богословских рассуждений, впрочем, ни в настоящем, ни в будущем не сможет быть оторвана от «простоты веры» малейшего из малых в христианском обществе. Если не перед высокоумным богословом, то перед просто священником второстепенное, третьестепенное и даже вовсе нехристианское, нерелигиозное всегда было, есть и будет предметом озабоченности, постоянной проверкой верности Христу и Его Евангелию.

 

ХРИСТОЛОГИЯ

       В начале диалога было твердо заявлено о том, что следует различать существенное и второстепенное в вере, вероизложениях, в практике христианской жизни.
       Существенна вера в Господа Иисуса Христа – Богочеловека, вера в Евангелие. Существенно также прохождение жизни по образу и в меру Христову – жизнь со Христом и во Христе. Существенна вера в то, что в Церкви струями живительных вод изливается благодать Святого Духа – Утешителя, живоносная благодать таинств. Существенна вера в Триединого Бога.
       Без сомнения, важны словесные формулы, знаменующие веру, однако никакая богословская формула не может, не должна заменять собою Живого Бога, претендовать на всесовершенное отображение Истины.
       Как ни важны мысли и деяния человеческие, временные и местные обстоятельства исторических событий, они – второстепенны.
       С учетом сказанного диалог в значительной своей части сконцентрировался на достижении согласия в христологии.
       Христологический догмат IV Вселенского Собора дал описания тайны Воплощения и вочеловечения Предвечного Логоса, насколько то было возможно для человеческого языка. Формула «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно» в утверждении двух естеств во Христе парадоксальна. Иначе как парадоксом невозможно было выразить не поддающуюся обычной земной логике тайну. Знаменитые богословы, пытавшиеся проникнуть, насколько возможно глубже, в таинственное, не сделали больше того, что сделали святитель Кирилл Александрийский в согласии с Иоанном Антиохийским и что сделал Халкидонский Собор [13]. Как бы ни выражалась тайна словесно, она в Воплощении и вочеловечении СЛОВА явила Живого Иисуса Христа, нашего Господа; во Христе и в Его Пречистой Матери, Деве Марии – Богородице, тайна стала ощутимой реальностью – в прошлом, когда ее осязали неложные свидетели, во времена формулирования догматов, теперь и в будущем – во веки веков.
       В неофициальных встречах и во время официального диалога его участники досконально изучили относящиеся к христологии вопросы [14]. Находясь в ощущении тайны, участники третьего заседания Совместной богословской комиссии, работавшей в Шамбези (Швейцария), три года тому назад христологическое учение выразили следующим образом.
       Православная Церковь и Древние Восточные Церкви согласны в том, что было бы недостаточно сказать о Христе, что Он, будучи по природе Богом и человеком, единосущен с Отцом и с нами; необходимо твердо заявить, что Логос – по природе Бог – стал через воплощение по природе человеком. Обе стороны согласны, что Ипостась Логоса стала «сосложенной» (sugqetoz), стала соединением Его Божественной несозданной природы в ее собственных воле и энергии, общих с Отцом и Святым Духом, с человеческой природой, которую Он (Логос) воспринял в Воплощении и соделал Своей Собственной, с ее естественными волей и энергией.
       Обе стороны согласны, что природы с их собственными энергиями и волями соединены ипостасно и естественно – неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно – и что они различаются лишь в мысли (th qewria monh). Также они согласны в том, что Тот, Кто соизволяет и действует, есть всегда Ипостась воплощенного Логоса.
       Обе стороны согласны в отвержении интерпретаций Соборов, якобы наследующих вполне Оросу III Вселенского Собора и Посланию 433 года, содержащему согласие между святителями Кириллом Александрийским и Иоанном Антиохийским.
       Православные согласны с тем, чтобы Древние Восточные Церкви продолжали поддерживать свою традиционную терминологию, воспринятую от святителя Кирилла, а именно выражение «Одна природа воплощенного Логоса» (mia fusiz tou Qeou Logou sesarkwmenh), поскольку они признают двойственное единосущие Логоса, отрицавшееся Евтихием. Эта терминология православными также употребляется. Древние Восточные Церкви согласны в том, что православные правы в их употреблении «двуприродной» формулы, поскольку они признают, что различение природ осознается «лишь в мысли» (th qewria monh), то есть в том понимании, какое дается святителем Кириллом в посланиях к Иоанну Антиохийскому, Акакию Мелитинскому, Евлогию и Сукценсусу.
       Изложенное показывает единство в существе христологического учения Церкви, косвенно подтверждая также принятие богословами Древних Восточных Церквей догматических определений IV, V, VI и VII Вселенских Соборов [15].

 

КОНСИЛИАРНОСТЬ

       Апостольское наследие выразилось, в частности, в деяниях Вселенских и Поместных Соборов Православия.
       О соборной деятельности Церкви следует говорить, имея в виду по крайней мере три замечания [16].
       1. Без сомнения, священна фраза "Угодно Святому Духу и нам" (Деян. 15, 28), утверждающая авторитет церковных Соборов. Но именно она свидетельствует о том, что в соборных решениях присутствуют две стороны: Божественная и человеческая.
       2. Человеческая сторона не может не быть в зависимости от обстоятельств места и времени, от того или иного состояния и положения Церкви в истории. Отсюда – не все в соборной деятельности абсолютно священно.
       3. Консилиарность, иначе – деяния Соборов, не следует идентифицировать с кафоличностью – соборностью Церкви; консилиарность – служебное нечто в отношении всецелой кафоличности – соборности. Доказательство этому в том, что Соборы принимались или отвергались Церковью.
       Проблема принятия Древними Восточными Церквами семи Вселенских Соборов Православия не столько трудна, сколько деликатна.
       Из предыдущего следует, что догматическое содержание деяний Вселенских Соборов не вызвало возражений в дискуссиях и в общем было принято. Вопрос был не в этом. Также не в том был вопрос, что Древние Восточные Церкви не принимали участия в деяниях четырех Вселенских Соборов, последовавших за Третьим.
       Проблема – в психологической ностальгии, поскольку Вселенские Соборы после Третьего, в особенности Халкидонский Собор 451 года, не только не принимались, но и веками осуждались. Деликатность проблемы в том, что простые верующие были воспитаны в этом отвержении и осуждении, и даже не по существу дела, а нумерически и по названию. Само слово «Халкидон» внушало страх, поскольку связывалось отчасти с имперской политикой насилия; число 8 предпочиталось числу 7. Потому во всем, что касается принятия Соборов, применимы категории созидательной икономии.
       Смысл заключения Смешанной богословской комиссии, сделанного по этой проблеме в 1990 году, таков. Обе стороны принимают первые три Вселенских Собора, формировавшие общее наследие. Относительно последующих четырех Соборов Православной Церкви говорится, что «утверждение со стороны православных соответствия постановлений позднейших четырех Соборов изложенному выше христологическому согласию встречает позитивное понимание Древних Восточных Церквей». При этом Древними Восточными Церквами определенно подтверждается учение VII Вселенского Собора об иконопочитании.
       В 1990 году Объединенная комиссия по диалогу заключила свои итоговые документы следующим заявлением:
       «В свете нашего согласного заявления по христологии... мы ясно поняли, что обе «семьи» всегда с верностью утверждали ту же православную христологическую веру и непрерывное преемство Апостольского Предания, хотя бы и употребляя христологические термины различным образом. Итак, общая вера и преемственная верность Апостольскому Преданию должны быть основой нашего единства и общения» [17].
       Эти основополагающие заключения были представлены в Церкви обеих традиций и получили одобрение, в частности, в синодальных определениях Александрийского и Антиохийского Восточных Патриархатов, Румынского Патриархата, Коптской и Маланкарской Церквей.

 

СНЯТИЕ АНАФЕМ

       Четвертая встреча Объединенной комиссии по диалогу, проходившая с 1 по 6 ноября 1993 года в Шамбези, была заключительной в том смысле, что наметила практические предприятия, за которыми ожидается воссоединение обеих ветвей Восточного Православия. Программа работы ее участников состояла из пяти пунктов:
       1. Какой компетентный церковный авторитет имеется в каждой Церкви для снятия анафем и каковы предпосылки восстановления церковного единства?
       2. Какие анафемы в отношении Соборов и лиц должны быть сняты в соответствии с предложением предшествовавшего общего заявления по данному пункту (десятому)?
       3. Какова каноническая процедура с каждой стороны для снятия анафем и для восстановления церковного общения?
       4. Как могли бы мы понять и осуществить восстановление межцерковного общения?
       5. Каковы канонические и литургические следствия полного общения?
       После прослушивания ряда докладов, обсуждения в дискуссиях вопросов повестки дня и согласования проектов заключительного документа были составлены совместно не только предложения Церквам относительно снятия анафем, но и общее заключение о необходимости незамедлительного восстановления церковного единства в Восточном Православии.
       Ниже приводится текст заключительного документа, принятого Объединенной комиссией по диалогу в ноябре 1993 года:
       «1. В свете согласного заявления относительно христологии, сделанного в монастыре св. Бишой в 1993 году, и вторичного согласного заявления, сформулированного в Шамбези в 1990 году, представители обеих церковных семей согласны, что снятие анафем и осуждений прошлого может быть осуществлено на основе их общего признания факта, что Соборы и отцы, ранее анафематствованные или осужденные, суть православные в их учениях. Имея в виду четыре неофициальные консультации (1964, 1967, 1970, 1971 годов) и три официальные встречи, за ними последовавшие (1985, 1989, 1990 годы), мы удостоверились, что обе семьи с верностью содержали ту же самую, аутентичную, православную христологическую доктрину, а также неразрывное преемство Апостольского Предания, хотя бы они и употребляли христологические термины различным образом.
       2. Снятие анафем должно быть произведено единогласно и одновременно Предстоятелями всех Церквей с обеих сторон через подписание соответствующего екклезиологического акта, содержание которого включало бы признание с каждой стороны, что та и другая являются православными во всех отношениях.
       3. Снятие анафем подразумевает:
       а) что восстановление полного общения с обеих сторон должно быть немедленно приведено в действие;
       б) что никакое осуждение прошлого в отношении друг друга, синодальное или персональное, не должно больше применяться;
       в) что должен быть согласован каталог Диптихов Глав Церквей для литургического употребления.
       4. В то же самое время должны быть предприняты следующие практические предприятия:
       а) объединенный подкомитет по пастырским проблемам должен продолжать решать свою важную задачу в соответствии с тем, что было принято Объединенной комиссией в 1990 году;
       б) сопредседатели Объединенной комиссии должны посетить Глав Церквей с целью дать более полную информацию о результатах диалога;
       в) обеим сторонам следует создать литургический подкомитет, чтобы проверить литургические следствия, вытекающие из восстановленния общения, и чтобы предложить соответствующие формы совместного богослужения;
       г) вопросы, относящиеся к екклезиологической юрисдикции, следует передать соответствующим авторитетам Поместных Церквей, чтобы они были решены в соответствии с общими каноническими и синодальными принципами;
       д) два сопредседателя Объединенной комиссии по диалогу с двумя секретарями должны предусмотреть издание соответствующей литературы, освещающей общее понимание православной веры, приведшее к преодолению разделений прошлого, а также координирующей деятельность подкомитетов» [18].

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

       Заканчивая статью, приведем слова сопредседателя Объединенной комиссии по диалогу митрополита Дамаскина. При открытии четвертой сессии Комиссии он сказал: «Настоящая встреча Полной Объединенной комиссии по диалогу между Православной Церковью и Ориентальными Православными Церквами чрезвычайно важна не только для правильной оценки поистине исторической богословской работы нашей Комиссии, которая производилась на предыдущих встречах, но также чтобы облегчить необходимые екклезиастические процедуры восстановления полного общения».
       Дай Бог, чтобы богословский труд, предпринятый три десятилетия назад и ныне завершившийся, принес благие результаты в деле восстановления единства Восточного Православия.

Примечания

       1. Ср.: Быт. 1, 2.
       2. Ср.: Лк. 12, 12.
       3. Лк. 2, 14.
       4. Мф. 5, 9; 45.
       5. Костер Ш. де. Легенда об Уленшпигеле. М., 1983, с. 451.
       6. Кафоличность – проблема экуменизма. См.: Богословские труды. Сб. 5. М., 1971; Общинен дух и соборность. – В кн.: Духовна Культура. Кн. 5. София, 1977; Aram Keshishian, Conciliar Fellowship – a common Goal, WWC. Geneva, 1992, примеч., с. 113; Возрастание в кафоличности через диалог веры, надежды и любви – путь к единству. – Журнал Московской Патриархии, 1972, № 10.
       7. Болотов В. В., проф. История богословской мысли. Т. IV. Петроград; Лондон.
       8. Ср.: Ньюбигин Л. The Household of God; см. также: Соборы Древней Церкви и экуменическое движение. – Журнал Московской Патриархии, 1966, № 2–3; Апостольское наследие и некоторые вопросы современной екклизиологии. – Журнал Московской Патриархии, 1973, № 9.
       9. Ср.: Encyclical Letter «VERITATIS SPLENDOR», regarding certain fundamental Questions of the Church moral Teaching. Vatican.
       10. Исторические связи Русской и Эфиопской Церквей. – Журнал Московской Патриархии, 1974, № 3.
       11. Исповедание веры Святейшего Патриарха Эфиопской Церкви Абуны Теофилоса. – Журнал Московской Патриархии, 1972, № 6, 7.
       12. Поснов М. Э. История христианской Церкви. Брюссель, 1988, с. 400; Болотов В. В. История богословской мысли. Т. IV, с. 224.
       13. К диалогу о Халкидонском Соборе. – Журнал Московской Патриархии, 1970, № 1; Христология Древних Восточных Церквей в богословии Севира Антиохийского. – Там же, 1975, № 10–12; Екклезиастикос Фарос. Т. III. Афины, 1976, с. 357–386.
       14. Перспективы экуменизма в Дохалкидонских Церквах. – Журнал Московской Патриархии, 1986, № 9; Новая жизнь в Древней Церкви. – Там же, 1967, № 2.
       15. К диалогу с Нехалкидонскими Церквами Востока. – Журнал Московской Патриархии, 1971, № 1.
       16. День Пятидесятницы и соборность. – Журнал Московской Патриархии, 1968, № 6.
       17. Документы Объединенной богословской комиссии по диалогу в заседаниях 23–28 сентября 1990 г. в Православном центре Константинопольского Вселенского Патриархата, Шамбези, Женева.
       18. Communique of the Joint Comission of the Theological Dialogue between the Orthodox Church and the Oriental Orthodox Churches. Geneva, November, 1993.